Вышиванка для Маугли

Но педколлектив молчал, немного озадаченный той картиной будущего, которую им нарисовали.

КРЫЛАТЫЕ ГЛИСТЫ

- Вас послушать, так и самой Украины скоро не будет? – сказал директор, недовольно поёрзав в кресле.

- Будет! – уверенно возразил Карпуха, сделав несколько глотков. - В музее истории 21-го века! Или вы считаете, что она так и останется – на миллионы лет? Законсервируется, как москит в куске янтаря?

- Так что же нам теперь из-за этого не учить детей любви к Родине и национальной гордости? – спросил директор, очумевший от карпухинского напора.

- Детей нужно учить знаниям, - ответил Капуха. – И умению ориентироваться в условиях быстро меняющегося мира. Не национальной гордости дрессировать (это дело сугубо личное), а обучать уважению и терпимости ко всем другим, не похожим на тебя. Не патриотизму, когда Украина превыше всего, а правам человека, потому что именно личность, а не идеи, является самой главной ценностью. А этническим символам вообще не место в учебном заведении. А то если дойти до самых давних предков-аборигенов, то скоро придется или шкуры всем надевать или бамбуковые трубки-насадки на члены, как в некоторых диких племенах. Тут уж как повезет с археологическими находками.

Физрук громко рассмеялся. Он, видимо, представил разукрашенного папуаса-Президента на официальном приёме - голого, но зато с самой длинной насадкой.

- А разве, чтобы нация была сильной - она не должна быть единой? – возразил директор, начиная багроветь. - Разве кулак не сильнее расслабленной ладони, где каждый палец сам по себе?

- Кулаком легче морды бить, а творить нужно раскрытой рукой – пальцами. Ваше счастливое моноэтническое единство – утопия, а вы ради неё готовы полстраны ломать.

- Ну если немного заставляем и прижимаем, то это ради всеобщего блага! – возразил директор. - Скоро страна, благодаря правильной национальной политике, вылезет из дерьма, просохнет - и расправит крылья…

- Какие крылья у националистов?! - усмехнулся Карпуха. - Глисты в бабочек не превращаются!

- То есть я еще и глист? – окончательно налился краской директор. – Может, вы думаете, я ради карьеры вышиванку надел? Да плевал я на любую карьеру! Когда в молодости во время перестройки я узнал правду о зверствах сталинского режима и о том, как украинские хлопцы за свои права на смерть шли, - я партбилет коммуниста одним из первых положил на стол. И когда началась кучмовская цензура - я боролся с ней плечом к плечу вместе с националистами и патриотами. И на Майдане я, как кол на морозе, простоял с первого дня и до последнего. Не за бабло олигархов, а за свободу и за достоинство. И там же я впервые надел вышиванку. Вы понимаете? Это был такой душевный подъём! И после Майдана я вышиванку уже не снимал.

- Даже когда душ принимали? – спросил Карпуха.

- Зря вы так ёрничаете…

- Нет не зря! Просто вы до сих пор еще там - на Майдане. Орёте и машете флагом. Вы всё время копаетесь в прошлом, а будущее давно скрылось за крутым поворотом. И вашим лицеистам через несколько лет придется еще хорошенько отряхиваться и долго вытирать ноги после вашего «образования» - перед тем, как в то будущее войти. Потому что громко зазвенит при входе - и ваш национализм, и трипольский образ мыслей, и этническая тупость! Им еще хороший апгрейд потребуется после вас.

- Апгрейд?.. – переспросил директор, возмущенный этим непонятным словом. - Да убирайтесь вы вон! Мне не о чем с вами разговаривать!

- К сожалению, действительно, не о чем, - ответил Карпуха, поднимаясь со стула. - Я надеялся, что сумею вам хоть что-то объяснить, но чудес не бывает – слишком уже поздно. Прощайте…

Карпуха вышел и педсовет для него закончился. Он шел по пустому коридору и досадовал на себя, что не смог помочь племяннику, но – разве свою натуру переделаешь. Видеть будущее и знать то, чего другие пока не знают, – нелегкий крест. Но он вдвойне тяжелее, когда не умеешь эти знания держать в себе. Карпуха вышел на улицу и закурил. Слева от входа, прямо на стене, он прочитал свежую надпись: «Дякуй, москалику, що я не Бог!» и подумал: «Нет, они всё-таки безнадежны! Причем уже не только воспитанные националистами, но и даже киевляне, хватанувшие этой заразы сверх всякой дозы. И сами подвинулись мозгами и детей своих отравили. И ничем я тут не помогу - я ведь тоже не Бог…».