Вышиванка для Маугли

- Нет, он не националист, - возразил проводник и добавил уважительно: - Он просто любит Украину. Разве на Майдане стояли только националисты?

- Ну нет, конечно, - согласился Карпуха, - на Майдане кого только не стояло. Но дело в том, что многие люди думают про себя, что они не националисты, а просто любят Украину, но чуть копнешь - типичный нацык. У нас даже новый типаж появился - русскоязычный украинский националист. Сам на мове двух слов связать не может, а требует дискриминации сограждан.

- А где ты видел у нас дискриминацию русскоязычных? – удивленно спросил Гнат, развязывая свой рюкзак. - Я вот всю жизнь в Киеве живу, и - ни разу! - с подобной дискриминацией не сталкивался. Выдумки это всё эфэсбэшные… - и, не дожидаясь ответа, Гнат снова обратился к проводнику: - А давайте, пан проводник, я вам прямо на своей фотке распишусь - поставите ее дома на серванте. Вот видите – это я вместе с Юлей. Если б вы знали – какая она! У меня, когда вижу ее, такую задорную, энергичную, красивую, по-революционному сексуальную - даже сейчас, спустя несколько лет, в груди боевой дух поднимается.

Карпуха тоже глянул на фотографию – всю в оранжевых флагах – и усмехнулся:

- А у меня при виде нее почему-то поднимается только средний палец…

Проводник хмыкнул, но, глянув на Гната, снова стал серьезным. Гнат расписался и проводник, поблагодарив, ушел. Карпуха встал и тоже шагнул к выходу.

- А ты ж поговорить хотел, - сказал Гнат немного разочарованно.

- А мне уже всё понятно, - ответил Карпуха.

- Так уж и всё?

- Конечно. Я, знаешь, раньше тоже думал, что у нас в стране нет, например, расизма, я тоже сам не сталкивался с ним ни разу. Но когда однажды поговорил со студентами из Африки, то пришел в ужас от того, что от них услышал. И, знаешь, мне даже в голову не пришло сказать им, что они всё выдумывают. Я понял, что не сталкивался только потому, что цвет кожи у меня белый, и я лично никогда не был в их шкуре.

- Ну и что? – спросил Гнат. - Я не понял – к чему ты?

- А к тому, что человек тем и отличается от животного, что в состоянии понять проблему другого. А теперь я тебе открою сейчас удивительную для тебя тайну – негры в Украине находятся законодательно в лучшем положении, чем русскоязычные.

- Круто загнул – я уже слезу пустил. А почему?

- Потому что нет нигде в Указах и Законах дискриминации по цвету кожи, а по языку – сплошь и рядом! Темнокожих притесняют, нарушая законы, а русскоязычных – соблюдая.

- Слушай, - раздраженно сказал Гнат, - я знаю и мову и язык. А что до проблем остальных – так мне как-то ультрафиолетово.

- Я это понял – поэтому и ухожу: в твоем случае мое вмешательство не требуется. Таких дрессирует сама жизнь. И чем больше она их сначала балует, тем жестче потом наносит удар. А ты уже так прогнул пространство, что слышно, как оно звенит от напряжения и скорого ответного выброса. Есть такое правило: на самую сильную невооруженную руку всегда найдется нож, на нож найдется пуля, на пулю – снаряд, а на снаряд – ядерная бомба… Странно, что ты этого еще не понял. Прощай!

Карпуха вышел из купе.

- А на ядерную бомбу? – крикнул ему вслед Гнат. – На нее что найдется?

- Толковый сапер - с невооруженной рукой, – ответил Карпуха. – Отдыхай, не волнуйся – я дверь открытой не оставлю.

НА ДАЛЬНЕЙ СТАНЦИИ СОЙДУ

- Редкий идиот! – сказал Гнат своему товарищу. – Правда, Славка? Чего молчишь?

- Да так – думаю.

- А чего тут думать наливай, допьем вино - скоро русская таможня. Будут хэндэ хох говорить! Аусвайс проверять! Страна варваров…

- Слушай, - сказал Слава, - а тебе не кажется, что он тебя победил?

- Кто?? – удивился Гнат. – Ты хочешь сказать, что этот бедный Йорик в очках оказался сверху? Да он же целых три раза дверь закрыл!

- Так разве в двери дело?

Поезд стал сбавлять ход. Замелькали фонари. «Таможня! Приготовьте документы!» - послышался голос проводника. Гнат достал паспорт, заполнил таможенную декларацию.

- Вот буду с ними исключительно только на мове общаться, – сказал он. - К Европе будем их приучать. О, кстати, Славка, скорее поверни бутылку так, чтоб была видна грузинская этикетка.

- Добрый вечер, предъявите ваши паспорта.

- Добройи ночи, - сказал Гнат. – Ось вам мий цинный папир - громодянына вильнойи Вкрайины.

Таможенник посмотрел на фотку в паспорте, потом на Гната. Потом снова на фотку и снова на Гната – уже более внимательно. Попросил повернуться прямо, потом попросил не улыбаться. Потом сказал с сомнением:

- Это вы?

- То е так, прошу пана, звычайно, - я!

- А что-то не похожи.

- Як цэ нэ похож, завжды був похож, а сёгодни не похож?

- По-моему, не похож. Это вообще ваш паспорт?

Гнат взял паспорт, посмотрел:

- Мой, конечно, это фотография, правда, пятилетней давности, но все, как положено. То вы, мабуть, новачок?

Таможенник позвал товарища – более бывалого. Усатый товарищ глянул несколько раз - то на фотку, то на Гната - и пожал плечами:

- Вроде он… А вроде и не он. Во всяком случае – брови точно не его.

- Да вы охренели! – возмутился Гнат. – Слышь Славка – не мои брови - говорят! Да я просто поправился после оранжевой революции.