Вышка для бизнесмена

– Паразит ты, – уже более спокойным тоном сказал Василий Семенович. – Черт с тобой. Пошли в дом! Только, прежде чем с Еленой встретишься, ты с нами поговоришь.

Охрана Гордея осталась на улице, а сам он прошел вслед за хозяином во двор, где при виде Найды невольно остановился и присвистнул:

– Ну и зверь! Кутенка не продашь?

– Расписаны уже и аванс взят, так что губы не раскатывай! – охладил его хозяин.

В столовой ни женщин, кроме Анфисы Сергеевны, ни детей уже не было, сидели только братья Елены, и стол был накрыт заново. Увидев Гурова, Гордей подошел к нему и протянул руку:

– Спасибо тебе, Лев Иванович. Если бы не ты, так и не понял бы я, что к чему.

– И тебе не болеть! – сказал, как обычно, Гуров.

– Садись, Ванечка. Покушай с дороги, – радушно пригласила гостя Анфиса Сергеевна. – И на Василия Семеновича ты не сердись – уж очень он дочку нашу любит.

– Ты скажи лучше, Иван, как ты умудрился так дочку мою обидеть? – не удержался и все-таки влез в разговор Василий Семенович.

– Батя, ты себя на мое место поставь. Я же только через три месяца после знакомства ее в щечку поцеловал, дрожал над ней, как не знамо кто. А тут возвращались мы с Лешим с одной встречи, и я специально мимо ее дома велел ехать, чтобы на окна посмотреть. Гляжу, а там свет, и две тени, причем одна точно мужская. Какая у меня первая мысль была?

– Что любовник у нее? – предположил Василий Семенович.

– Как бы не так! – в сердцах воскликнул Гордей, мысленно возвращаясь в тот день. – Что это грабитель или еще кто похуже, что обижают ее. Мы с Лешим из машины выскочили и в подъезд. Лифта дожидаться не стали, бегом по лестнице поднялись. Я в дверь колочу, а у самого сердце еще шибче колотится. Собирался ее уже вышибить, а тут Аленушка мне дверь открывает. В халатике, раскрасневшаяся, а в прихожей плащ мужской висит и башмаки стоят, а главное, табаком пахнет. Меня словно кто поленом по голове саданул – я на нее дышать боялся, а она мужика принимает? Да за что же мне такое? Одна жена шалавой оказалась, и вторая не лучше будет. Что говорил, не помню. Понимаю, что обидное. А потом дверью шарахнул, и поехали мы за город, чтоб мне маме на глаза не показываться – она бы тут же все поняла. Паршиво мне было так, что ни словом сказать ни пером описать. Всю ночь лежал и в потолок пялился, все думал, как же я так в человеке ошибиться мог. А сегодня Лев Иванович мне позвонил и объяснил, что это не мужик был вовсе, а так, недоразумение.

– Ты Митьку не трожь, – строго приказала ему Полина Николаевна. – Природа, бывает, над людьми очень зло шутит: кто горбатым родится, кто слепым или глухим, а с ним вот такое несчастье приключилось. Но парень он хороший, душевный и Елене первый друг.

– Бабушка, он к вам приезжал? – удивился Гордей.

– Отец привозил, – буркнула она. – Да только помочь я ему ничем не смогла – нету таких трав и лекарств, чтобы это исправить.

– Да понимаю я все, бабушка, только сердцу не прикажешь, не принимает у меня душа таких людей, – начал оправдываться Гордей.

– Ну и не принимай, но дружбе их не препятствуй, – цыкнула она на него. – Не сегодня она началась и не завтра тебе ее кончать.

– Моя жена будет дружить с кем захочет, пусть среди ее подружек и такая будет, – согласился Гордей. А куда ему было деваться?

– Ишь, разбежался. Уже жена, – попытался было показать свою власть Василий Семенович, только зря он это сделал.

– Васька. – Полина Николаевна так на него глянула, что Задрипкин вроде бы даже в размерах уменьшился. – Побурчал и хватит.

– Да это я так, для порядка, – пробормотал он.

– Жениться-то когда собираетесь? – спросила Полина Николаевна у Гордея.

– Чем скорее, тем лучше. Я бы на следующей неделе хотел. В пятницу, например. Родни у меня нет, все близкие в Белогорске, – ответил он.

– Да и наши все тут же, в области, – подумав, согласилась Полина Николаевна. – Приданое у внучки давно готово, только организовать все успеешь ли?

– Не волнуйтесь, бабушка, я это решу, – заверил он ее.

– Ну, тогда я не возражаю, – торжественно сказала она. – Быть по сему. Ладно, Фиса. Зови уж Елену, хватит ей в своей светелке отсиживаться. Благословлять буду.

Судя по тому, как быстро появилась Елена и ее заплаканному лицу, она подслушивала под дверью и бурно переживала все непростые перипетии жизни своего жениха. А вот он при виде наливающегося синяка на ее лице и хромающей походки вскочил с места так резко, что тяжеленный стул с грохотом обрушился на пол, а на столе свалилось все, что только могло.

– Кто? – хрипло выдохнул он, с трудом переводя дыхание, а лицо его налилось кровью.

Елена только похлюпала носом и ничего не сказала, а вместо нее ответил Гуров:

– Строго говоря, я.

– Что? – взревел Гордей.

– На меня хулиганы напали, а Лев Иванович меня защитил, – объяснила Лена.

– Уже вижу, как, – свирепо произнес Гордей.

– Да нет, Ванечка, – всполошилась она. – Он меня в сторону отбросил, а я на ногах не удержалась и упала очень неудачно.

– Извини, Лев Иванович, – Гордей виновато развел руками и спросил: – Ты их запомнил?

– Одного очень хорошо, второго – похуже, – ответил Гуров.