Вышли на фронт «катюши»

24 — 25 октября начались ожесточенные бои за Волоколамск. Сосредоточив большое количество танков и авиации, враг попытался с ходу захватить город и выйти на шоссе. Не получилось!

Командир полка полковник Горохов приказал передислоцироваться на восточную окраину Волоколамска. Чтобы выполнить приказ, дивизиону необходимо было проехать через центр города, где в это время шли бои. Капитан Васильев принял решение: прорваться с боем и соединиться с основными силами 316-й стрелковой дивизии.

В одной из автомашин, вооруженных двумя спаренными зенитными крупнокалиберными пулеметами, шло на прорыв отделение разведчиков. Им было поручено возглавить колонну дивизиона и на максимальной скорости проскочить через центр Волоколамска на восточную окраину и Московское шоссе.

Ведя интенсивный огонь из пулеметов и автоматов, несмотря на разрывы мин и снарядов противника, мы выполнили приказ без потерь. Но не успели, что называется, перевести дух, как нам пришлось перебраться на северную окраину города и оттуда обстрелять противника, прорвавшегося в город.

Капитан Васильков и я с двумя разведчиками и двумя связистами на автомашине на предельной скорости повели четыре боевые установки в этот охваченный пламенем район. Проскочили! Но залп успела дать только одна установка, так как боевое охранение доложило: в нескольких десятках метров сзади, там, откуда мы только что приехали, появились немецкие танки.

Пришлось отходить по шоссе на север. Под покровом ночи, соблюдая осторожность, двигались в сторону деревни Суворово. Здесь мы встретились с оборонявшимся справа от 316-й стрелковой дивизии курсантским полком Кремлевского училища имени Верховного Совета РСФСР. По просьбе командования этого полка несколькими залпами боевых машин мы поддержали оборону курсантов.

К исходу того же дня боевые машины вновь вышли на Волоколамское шоссе и соединились с основными силами нашего полка и 316-й стрелковой дивизией, занимавшими оборону восточнее Волоколамска.

Неся большие потери в живой силе и технике, немецко-фашистские войска продолжали наступать. Особенно трудно было на левом фланге нашей дивизии, в районе деревни Скирманово. Однажды ночью в штаб дивизиона явился военный в полушубке, связной из штаба конного корпуса генерала Л. М. Доватора. Рассказав о боевой обстановке, он передал просьбу о помощи. Командир дивизиона приказал одной из батарей помочь конникам огнем. В деревне Язвище нас встретил сам командир корпуса — стройный командир, одетый в черную бурку и белый бешмет, на сером донском скакуне.

Из деревни Хорошево, западнее Скирманова, был дан залп по скоплению противника.

В упорных боях в этом районе наш дивизион также понес потери. В районе деревни Петелино погибли начальник разведки, разведчик и связист. Под ружейные залпы мы похоронили наших товарищей на восточной

окраине деревни Федюково, на холме под молодой березкой.

На другой день в штабе 316-й стрелковой дивизии я узнал, что смертельно ранен генерал И. В. Панфилов. Это произошло 18 ноября. Многие наши бойцы знали его лично. Гвардейцы поклялись отомстить фашистам.

Примерно через день наш дивизион получил приказ: немедленно подготовить огневой удар по прорвавшемуся противнику в районе деревни Нелидово и разъезда Дубосеково. Тут же зарядили боевые установки и выехали на огневые позиции в район Федюково. Увидев в бинокли колонну автомашин и танков противника, капитан Васильков подал команду: «По фашистским захватчикам — огонь!» После залпа загорелись автомашины с пехотой и два фашистских танка.

Вскоре мы получили от командования армии новое приказание: выехать в район Солнечногорска, а затем передислоцироваться в Клин. Но на исходе дня, когда мы были уже в 3 — 4 километрах от Клина, работник штаба нашего полка передал новый приказ: остановиться в деревне Борозды. Поздно ночью меня вызвали в штаб полка, который разместился в соседней деревне, и поручили доставить донесение в штаб армии.

Моя автомашина с потушенными фарами отправилась в Клин. При въезде в город я оставил автомашину на обочине шоссе и после многократной проверки документов добрался до большого кирпичного здания. Штаб армии размещался в его подвале. Здесь я увидел у карты генералов Жукова и Рокоссовского. Командир, принимавший донесение, спросил о боевом настроении личного состава полка. Наши воины были готовы выполнить любое задание.

Прибыл я обратно в дивизион на рассвете, а час спустя выехали на Рогачевское шоссе и через Химки в Ново-Кирилловку на Ленинградском шоссе.

На пути, в деревне Федорово, нам встретился артиллерийский техник 1-го дивизиона К. И. Сушан. Он рассказал, как воевал у города Калинина его дивизион. В одном из боев гвардейцы-минометчики вывели из строя аэродром противника.

К исходу того же дня прибыли в Ново-Кирилловку. Здесь был штаб полка. Нам сообщили, что дивизион переименован в 30-й отдельный гвардейский минометный дивизион; многие гвардейцы за успешные боевые действия были представлены к правительственным наградам.