Вышли на фронт «катюши»

3-й отдельный гвардейский минометный дивизион располагался на Хорошевском шоссе. Как выяснилось, боевые машины скученно стояли на плацу: командир и комиссар дивизиона проявили бездеятельность при налете авиации противника. Приказом командующего тот и другой были сняты с должностей и отправлены в резерв. Через два дня дивизион убыл на фронт.

Одновременно формировался 5-й отдельный дивизион, которым командовал Ф. Ф. Терешенок, бывший командир 3-го дивизиона 1-го ГМП.

Вспоминается еще такой случай. Как-то ночью меня вызвали к командующему. Немедленно выехал. Пустые улицы, только кое-где патрули останавливали машину. А затем — вой сирен: воздушная тревога. Мой пропуск разрешал дальнейшее движение. Но недалеко разорвалась бомба, и осколком разбило коробку сцепления. Пришлось продолжать путь бегом — с совсекретными документами в руках. С тех пор со мной, как правило, выезжала вторая машина с офицером.

В конце ноября 1941 года задание ГКО о сформировании 16 дивизионов для обороны Москвы было выполнено. Все мы радовались успеху. В этом особенно велика заслуга моего соратника, военного комиссара формирования, батальонного комиссара В. П. Порошина, человека большой душевной чистоты, самоотверженного политработника. Таким был и начальник политотдела батальонный комиссар М. Н. Балюк.

Начальник штаба формирования майор Задорин умело налаживал взаимодействие всех служб и дивизионов. Его заместителем был капитан А. Головкин, исключительно добросовестный и дельный работник. Иногда он по нескольку ночей не отдыхал, валился с ног, но все распоряжения выполнял точно и в срок.

В декабре командующий ГМЧ предложил мне сформировать армейскую оперативную группу и не позже января 1942 года выехать на фронт. Обрадованный назначением, я, как говорится, прискакал в свой штаб и объявил офицерам, что вскоре уеду на фронт. Однако военная необходимость нарушила мои надежды. В 2.00 ночи 20 декабря меня снова вызвали к командующему. Не успел доложить о прибытии, как он протянул мне бумагу. Это было постановление Государственного Комитета Обороны за подписью И. В. Сталина. Требовалось немедленно приступить к формированию в Москве 20 гвардейских минометных полков. Сроки устанавливались очень сжатые.

Командующий сказал:

— На фронт вы сейчас не поедете. Сформированную армейскую группу передайте подполковнику Васильеву, а сейчас зайдите к начальнику штаба и получите у него все необходимые указания. Желаю успеха, до свидания.

Опыт этой работы у меня уже был, кадры были на высоте, и это окрыляло. Несколько позже Указом Президиума Верховного Совета СССР я в числе других офицеров и генералов ГМЧ был награжден орденом Красной Звезды. Как он мне дорог, первый орден!

Вся моя работа как начальника формирования проходила под руководством Военного совета и начальника штаба ГМЧ. Вспоминаю генерала А. А. Быкова. Это был высокообразованный артиллерист. Спокойный, умеющий слушать других и уважать их знания и опыт, он всегда вселял уверенность в подчиненных. Самая тесная связь была у меня с отделом кадров, который возглавлял подполковник И. К. Байбаков. Ведь он отвечал за подбор офицеров, за укомплектование наших частей хорошим рядовым и сержантским составом.

Формирование полков шло по той же схеме, что и формирование отдельных дивизионов в ноябре 1941 года. После показательных стрельб полк считался готовым выступить па фронт. Одновременно формировались пять полков в разных районах Москвы. За несколько дней до марша на фронт Военный совет проводил совещание, на котором командир полка и комиссар докладывали о состоянии части. Каждый раз это был для меня экзамен.

После такого экзамена и устранения недоделок полк переводился в резерв Ставки, для него устанавливался особый режим. Никто, включая командира и комиссара, не имел права покидать расположение полка. Переписка с родными прекращалась. Матчасть тщательно маскировалась и охранялась усиленными нарядами. Штаб формирования поддерживал с полками резерва телефонную связь, соблюдая, конечно, осторожность.

Однажды произошел случай, о котором я хочу рассказать в назидание молодым.

В 3 часа ночи 15 мая 1943 года один из полков, находившийся в резерве, был поднят мной по тревоге и построен с боевой техникой. Командующий ГМЧ должен был вручить полку перед отправкой на фронт гвардейское знамя... Полк построен, а командира и комиссара нет. Где они находятся, никто не знает.

Это было чрезвычайное происшествие! Из резерва были тут же назначены другой командир и комиссар, и полк своевременно убыл на фронт. А после этого явились теперь уже бывшие командир и комиссар полка, в руках одного был патефон, у другого цветы.

Офицеры были понижены в должности и позже отправлены на фронт. В одной из рекогносцировок огневых позиций для дивизиона бывший командир полка попал в засаду и в рукопашной схватке с врагом погиб. Позднее погиб и бывший комиссар полка.

Я не упоминаю их имен, они кровью в бою смыли свое преступление.