Выскочивший из круга

Теперь я спокоен. Только сильно болит голова. Это оттого, что совсем не бываю на воздухе. На прогулки не хожу из-за красных стен, глазам больно. А так только смотрю в окно. Максим молодец, что сумел нанять нашего адвоката. С пушечкой и баллоном для зубочистки – это, конечно, все выяснится. А вот пакет с наркотиками – это серьезно. Следователь сказал, что за это могут дать двенадцать лет. Вот тут и нужен адвокат, чтобы доказал, что я никакого отношения не имею. Я вот сейчас пишу, а сам думаю – если бы тогда с Филимоновым все пошло, как намечалось, и я бы вычистил все грехи, и было бы у меня впереди еще лет двести, ну, тогда двенадцать лет – даже не так страшно, можно и пересидеть. Смешно, конечно… натуральменте! Но теперь, когда шансов нет, другое дело, двенадцать лет – большой срок. Да я и не виноват, пусть адвокат докажет.

Ночью снились киты, которые шли с нашим кораблем.

Вот Иона, когда попал в кита, – ужас какой! У меня-то окно, кровать, еда из ресторана, а в ките?.. Страшное дело! Но он молился Богу, просил его, и Бог приказал киту, и кит его выпустил. Я уверен, что и меня выпустят.

29-е, воскресенье.

Сегодня идет дождь, как у нас.

Часть третья

Документы

Документ первый

Максим Горелик

Толя был мне как друг. Самый близкий мой друг. Та трагедия, которая случилась, она и для меня трагедия. Я потерял самого близкого друга.

На самом деле в этой истории много непонятного, и я не верю ни объяснениям, ни справкам. Другое дело, что меня там не было, и я знаю все с чужих слов или по документам, а в переводе с испанского тоже могли быть искажения и путаница. Я должен был поехать к нему и очень хотел поехать, но были обстоятельства, которые не позволили мне это сделать. Об этом скажу ниже.

Здесь надо видеть несколько аспектов. Во-первых, совершенно неубедительный диагноз. Что значит “остановилось сердце”? У меня мать – медик. Она говорит, что так нигде не пишут. Раньше могли написать “разрыв сердца”, но это скорее литература, а не врачебный термин. Опять-таки надо перепроверить точность перевода, и я этим обязательно займусь.

Во-вторых, я хотел бы рассказать о самом Толе, вернее, о том, каким он был и как переменился в последнее время.

Анатолий Евтихиевич Послух был, вообще говоря, очень крупной личностью. Причем в детстве это никак не проявлялось. Он был замкнутым подростком, довольно молчаливым. Но его отличало большое упрямство. Если он решал что-нибудь сделать, то шел до конца. Например, он увлекся авиамоделированием и сумел сделать самолетик, который взял приз на соревнованиях. Учился он средне, и особенно его донимал учитель математики. И вот однажды Толя заскрипел зубами – такая у него была привычка – и говорит мне: я ему докажу. И он стал заниматься зверски, и в последние два года он был самым лучшим в классе.

Но, что у него так пойдет дело в бизнесе, этого никто не мог ожидать. Начинал он фактически с нуля, но у него была колоссальная интуиция. Чутье было. Провалов он не знал. Естественно, были подъемы, были спуски, а провалов вообще не было. Он удивительно чувствовал конъюнктуру. Раз или два он неожиданно продавал дело, которое было успешным и на полном ходу. Говорил: надоело, займусь другим. И всегда оказывалось, что продал выгодно и, главное, очень вовремя.

Нынешнюю нашу фирму мы создали семь лет назад. То есть создал он, я ему подал идею, но осуществлял все он сам, в одиночку, а потом, через полгода, позвал меня в дело. И тут еще одна его особенность – колоссальная работоспособность. Когда заведется, он может круглые сутки не останавливаться.

Вот мы подходим к тому, что случилось в прошлом году. Я принес ему новую идею развития – сетевой проект “Чайный лист”. Не буду входить в подробности, но это очень выгодный поворот, с дальним прицелом. И вдруг, может быть, впервые за все время, я увидел в Толе странную вялость. На этой почве у нас с ним возникали даже конфликты. Я подумал, что он снова разочаровался в своем деле и хочет затеять что-то новое. Но дело было в другом.

Теперь, когда я прочитал его “Записки”, я начинаю понимать, что именно тогда началась его болезнь. А то, что это была душевная болезнь, не вызывает никаких сомнений. Толя Послух оказался в плену целой сети мошенников, и это спровоцировало те отклонения, которые постепенно превратились в манию. На свои новые и весьма странные увлечения он стал тратить бешеные деньги. Однако фирма стояла крепко. И, надо отметить, параллельно со своей новой тайной жизнью Толя за последний год сделал несколько весьма удачных биржевых ходов, скорректировал маркетинг фирмы, что принесло значительные доходы.