Выскочка

Они оставили нас привязанными в отсеке без внешнего обзора, в цилиндре диаметром максимум метров шесть. Изогнутые переборки слегка светятся мягким яичным светом нимба Иисуса. Мы развернуты лицами наружу, пристегнутые к колонне, пересекающей этот объем, как позвоночный столб: каждый позвонок – это противоперегрузочное кресло, каждый шипастый отросток – это подножка или подлокотник. Мы зафиксированы для нашей собственной безопасности и для безопасности окружающих. Никогда нельзя быть уверенным как люди-автоматы, отреагируют на полученную автономность. Нам лично было обещано неземное блаженство. Но я читала слухи (неподтвержденные, и, само собой, не включенные в наши ознакомительные пакеты) о ранних запусках, когда незафиксированные клиенты выцарапывали себе глаза. Теперь компания предпочитает действовать осторожнее. Мы встретим свободу в кандалах.

Мы лежим так уже несколько часов. Ни внимательных стюардов, приглядывающих за нами, ни бдительной машинерии, ожидающей своего часа, если что-то пойдет не так. Ни технологии, ни техникам нельзя доверять под воздействием шести тысяч филигранно нацеленных гауссов. Но они наблюдают за нами из кабины, защищенной слоями мю-металла и сверхпроводников и зафарадеенной по самую задницу. Они смотрят на нас через оптоволоконную линию толщиной в половину человеческого волоса. Если что-то пойдет не так, они захлопнут фильтрующие ставни, развернут наши кресла и примчатся сюда со шприцами, шлемами бога и дефибрилляторами.

У нас широчайший выбор музыки, чтобы помочь скоротать время. Никто из пассажиров им не воспользовался. Никто вообще не сказал ни слова с того момента, как мы стартовали с Базового Лагеря. Может не хотят нарушать общее настроение. А может просто просматривают спецификации на всё это чудо в последний раз, как будто готовясь к экзамену, ведь вся электронная начинка, обычно запоминающая всё это за нас, будет менее чем бесполезна, когда откроются ставни.

По меньшей мере двое из нас молятся.

Переборка исчезает. Вздохи со всем сторон. Мы обнажены перед морем огня.

И это не просто море – это бескрайняя кипящая поверхность, раскаленное дно мироздания. Перед глазами бесконечные итерации плазменных фракталов, поддерживаемые восходящими потоками из глубин конвективной зоны. Сияющие гобелены огромнее вселенной перетекают в хохочущие демонические лики с полыхающими ртами и глазами. Корональные кольца – бесконечные галереи плазмы, струятся над бурлящей поверхностью до самого невообразимо далекого горизонта.

Каким-то чудесным образом я не ослепла.

Огненный ад внизу. Полная тьма над нами, наполненная яркими линиями и потоками, извивающимся в темноте: сапфир, изумруд, скрученные пряди желтого и белого. Кольца и узлы магнитного поля Солнца, бесконечно деформируемые, перекручиваемые силой Кориолиса и дифференциальным вращением.

Конечно это артефакты дополненной реальности. Тактический интерфейс, переносящий невидимые контуры в царство человеческого восприятия. Реальность проходит жесткую цензуру сложного массива полей и фильтров, вольфрамовых щитов и программируемых материалов. Максимум один фотон из триллиона доходит до нас. Жесткий рентген, гамма и высокоэнергетические протоны будут развернуты прямо у дверей.

Пара опухолей, прямо по курсу, наползает на горизонт: темные континенты в ярком, горящем море. Меньший из них вместил бы пять планет размером с Землю в своей тени. «Сцилла и Харибда», – шепчет кто-то у меня за плечом. Понятия не имею, о чём они.

Мы направляемся между ними.

Магнитные поля. Вот то, что нам нужно. Забудьте про гамма-излучение и синхротронную радиацию, забудьте про шторм из протонов, который тонкими иглами нашинковал бы ваши внутренности в фарш, если бы смог пройти через щиты (и некоторые из них смогут – по возвращению домой нас ждут проверки и микрооперации, которые вытащат по десятку крошечных раковых опухолей из каждого из нас). Единственное, что имеет значение – это невидимые дуги магнитного поля, идущие с самого низа, от переходной области тахоклина и прорывающиеся через солнечную поверхность. Здесь столько всего намешано: контуры танцуют с контурами, силовые линии закручиваются вокруг невидимых осей, усиливая поле пятитысечекратно. Сложность всего этого завораживает – перемешанные линии, свивающиеся в узор настолько запутанный и тугой, что кажется, он просто не может не сломаться.

Говорят, что только здесь и можно найти свободу воли. На линии излома.

Теперь уже скоро.

Солнечные пятна уже окружают нас, магнитный север, магнитный юг, огромные темные дыры, поглощающие свет. Между ними мост из переплетенных арабесок – дуги внутри дуг, высотой с пять Юпитеров. Верхняя из них слегка колеблется при нашем приближении, тянется внутрь, к нам, потрескивая от внутреннего напряжения.

Она рвётся.