Выскочка из отморозков

Борька призадумался: «Здесь он меня не сыщет, да и не станет искать, свою бы шкуру спрятать понадежнее. Куда уж там пускаться на новые приключения? Тем более втроем… Где–нибудь в глухой деревухе, прикинувшись бомжами, протяну до тепла, а потом в большой город, где в толпе и суете не приглядится к каждому милиция. А если не влезать в опасные аферы, до конца жизни можно продышать в относительном покое».

— Борис! О чем задумался? — вывел парня из оцепенения Илья и, присев рядом, сказал: — Послушай, мы скоро заканчиваем школу. Уедем на службу, кого куда направят. Говорят, что сегодня кадров у нас не хватает. Особо тяжело с участковыми инспекторами. А на них весь порядок держится изначально.

— Конечно, не будет их хватать! Сам вспомни, сколько получает участковый уполномоченный. Вслух сказать стыдно. Вот и не идут! — перебил Илью Борька.

— Знаешь, мой дед еще меньше получал. Но сумел моего отца и двух теток вырастить.

— Небось огород и хозяйство имел?

— Не без того. Но дороже денег была его работа. Скольких уберег он от ошибок и бед…

— Илюха, чего ты со своими лозунгами ко мне пристал? За них теперь никто не станет вкалывать. И пустой живот не будет дружить с глупой головой.

— Так зарплату нам повысят!

— Когда? Обещания эти мы уже сколько лет слышим. И ты о том завелся. Лучше говори сразу, что хочешь?

— Наши курсанты уже давно работают с беспризорниками. На попечении каждого такие есть. Уж и не знаю, каким сотрудником стану, но семерых бомжат вернул в люди. Три девчонки работают на швейной фабрике, живут в общежитии — в нормальных условиях, две — кондитеры, тоже довольны жизнью. А двое мальчишек в автосервисе. Начали с мойщиков, потом слесарями стали, теперь в автодорожном колледже учатся вечерами, а днем работают. Семь человек — семь жизней. Я их из подвалов вытащил. Сколько тепла в них вложил, прежде чем поверили. Сколько разговоров провел, А как презирали меня поначалу, обидного наслушался, натерпелся по макушку. Сколько раз хотел бросить их, Ведь все семеро на игле сидели. А девки — пробу ставить негде, отпетые стервы! Зато теперь глянешь на них, и не верится, что–совсем недавно из сучек выскочили. Даже краснеть умеют. А одна просто загляденье. Хоть бы не ' влюбиться. Кукла! На дискотеке недавно встретил. Уже парня имеет, всерьез встречаются.

— Но мне к чему они? — не понял Борька.

— Не дошло? Наши опять взялись за бездомную детвору. У каждого свой участок ответственности будет. И у тебя…

— Только этой радости не хватает, — помрачнел Борис.

— Эта твоя работа засчитывается как практика. От нее никуда не денешься. Хочешь или нет, никто не спросит. Обязаловка! А вот если не будет результатов, тогда не жди хорошего распределения, и в характеристике напишут, что неспособный. Сколько лет придется доказывать обратное. Понял?

— Говорят ребята, что местная пацанва совсем дерьмовая. Каждый второй — вор. Что из таких слепишь? Все малолетки при себе имеют ножи, свинчатки, кастеты, а чуть старше — уже пистолеты и посерьезнее…

— Это да! Ты еще не выезжал с операми?

— Через неделю первое дежурство. Предупредили, — вздохнул Борис.

— Дай Бог, чтоб все благополучно обошлось! — пожелал Илья. Борька даже не насторожился, услышав такое пожелание. А через неделю, после занятий, его вызвали в наряд.

Оперативники, окинув взглядом курсанта, спросили коротко:

— Впервые заступаешь на дежурство?. — Да. А что? Заметно?

— Колени дрожат да штаны сзади мокрые! Остальное все в ажуре! Держись! Первое дежурство, оно как крещение, посмотрим, что собой представляешь! — улыбнулся русоволосый Петр. И обратился ко второму — румяному здоровяку: — Сень! Ты поглядывай за новичком, чтоб его по нечаянности враз не кокнули…

Парни еще не успели познакомиться, когда поступил вызов. Сработала сигнализация продовольственного магазина, и ребята заскочили в оперативку, втащив за собой Бориса, назвали водителю адрес, и машина мигом выехала со двора на городскую улицу.

К магазину подъехали через несколько минут. Он закрылся час назад. На центральной двери замок, стекла в окнах целы. Быстро вошли во двор. Так и есть. Открыт служебной вход. Сторож связан и оглушен, валяется возле подсобки.

— Вот тебе шоковая дубинка. Кто захочет выскочить, приласкаешь ею! — И кинулись в торговый зал.

Борис, зажав в кулаке дубинку, стоял наготове. Вслушивался, всматривался. И вдруг приметил, как дернулась дверь подсобки. Оттуда вышел худосочный оборванный пацан.

Борька, подняв дубинку, опустил ее.

— Ты–то здесь как оказался? — спросил мальчишку.

— А я в контейнере ковырялся, во дворе. Туда тетки 'протухшую жратву сбрасывают, особо после работы. Ну, я ел. А тут глядь, дверь открыта. Я и вошел…

— Не пизди, дружок! На шухере оставили? — Схватил мальчишку за шкирку. И тут же получил страшенный удар по голове. Кто, чем и откуда звезданул, уже не разобрался. Перед глазами поплыла ночь.

Очнулся Борька уже в «неотложке». Она с воем увозила его в больницу. Перед глазами мелькали черно–белые пятна, лица не разглядел и не узнал. Его тошнило.