Выскочка, научи меня плохому

— Детки, из-за вас опять курить начал, — усмехается Янкевич, заводя мотор, и втягивает в себя едкий дым, пока я стучу пальцами по панели, — неужели все так плохо?

— Не плохо. Просто подтвердил, что он фирменный козел. С биркой о качестве производства. — Откидываюсь на спинку сиденья, а Олег выезжает с огражденной и охраняемой территории.

— Говорил же плохая затея, но теперь, надеюсь, все успокоятся. — Янкевич ловко рулит по заснеженной дороге, а я киваю.

Желания рассказывать о «милой» беседе с папочкой нет и вряд ли возникнет. Только мне нужно было подготовиться к допросу Алимеевой. Она-то из меня все соки выжмет, но ответы получит. По салону распространяется противный запах сигарет, и я качаю головой. Янкевич закурил после смерти Степы. Я удивился, потому что Олег всегда производил впечатление сильного и не обремененного подобными тяготами человека. Только каждый что-то скрывает, и, видимо, к Вольному Янкевич прикипел не меньше нашего.

Да, и не знаю, благодаря кому Богданов все-таки отправился в столицу. Алимеев постарался или связи Янкевича помогли. Он молчал, выдвинув один весомый аргумент. Друга прооперировали, он пройдет лечение и реабилитацию, что еще нужно?

Хотелось знать правду, но я не лез. В голове вертелась тысяча вариантов, которые я прокручивал. Лехе наверняка не сказали правду. Лиля говорила, какой у него характер, да я и сам убедился в упертости Богданова. Что сказали Лехе, как он согласился? Не представляю.

Тряхнул головой, чтобы прогнать мысли. Нужно настраивать себя на хорошее, но после разговора с Аристовым сделать это было крайне сложно.

Серые стены давили ровно так же, как и взгляд Александра Алексеевича. Непривычно было видеть его не в костюме, не просторном холле особняка, а вот таким. В прохладном помещении размером три на три, где за ними наблюдают. Даже тюремная форма не портила Аристова. Он так же надменно смотрел на меня, спину держал ровно и убивал взглядом.

— Знал, что ты придешь, сынок. — С едкой усмешкой произнес он, складывая руки на груди и откидываясь на спину стула. — Сигарет принес?

— Себя принес, по-моему, этого достаточно. — Спокойно ответил ему, хотя хотелось плюнут в лицо, как минимум.

— Хах, неужели смелости прибавилось? — Его бровь вопросительно взлетает вверх, заставляя ненавидеть себя за то, что я оказался частью ублюдка. — Делал ставку на одного сына, а в лидеры прорвался другой. Похвально, Макс, похвально. Кстати, как там мать? Не спилась еще?

— Как будто тебя это интересует. — Хмурюсь, размышляя о том, как вывести его на разговор об Алимееве ненавязчиво, не упоминая фамилии Яковенко.

— Тонко подмечено. Так же тобой манипулирует? Или на съемной хате живется спокойнее? — На его лице появляется хитрая улыбка, а я проглатываю противную слюну, понимая, что за мной и Даном он следит.

Не удивительно. Совсем не удивительно.

— Есть смысл говорить? Или слежка доложила? — Копирую его взгляд, чтобы не выдать себя.

Внутри все трепыхается, словно затянулся крепкими сигаретами. Легкие обжигало, а сердце билось медленно.

— Похожи вы с Данияром, — он наклонил голову и смерил меня оценивающим взглядом, — авария так повлияла? Или что-то от меня нужно? Насколько мне помнится, я твоей матери дал достаточно для успешного ведения бизнеса.

— Не понял…