Выскочка (СИ)

- Ты бы хоть раз в жизни сам подумал, а не словами этого выскочки говорил, - сказал Сухой, продолжая почесывать грудь. - Чем вы занимаетесь? Жилы тянете за лишнюю копейку, а посмотри на себя - кожа да кости остались. Этот кашляет каждую ночь, - он показал на Макса длинным, узловатым пальцем с окровавленным ногтем. - Скоро кончитесь оба и куда ваши монеты девать? В гробы вам положить?

- Ты нас в гробы раньше времени не клади, - резко ответил Колян. - На себя посмотри, часоточник.

Сухой рассмеялся. Глаза его лихорадочно блестели.

- Ну да, вы же другую схему теперь придумали, - сказал он. - Решили, пусть другие спины ломают, а вы бы только денежки гребли, да? Для этого и ходите тут, и народ к себе в бригады набираете. Командовать захотели. Да только видали мы таких командиров. В башне у Безумного Демона до сих пор, наверное, заживо гниют, - он хрипло засмеялся и затем добавил, успокаиваясь и укладываясь на подушку: - Видали мы таких.

Колян покачал головой и махнул рукой на Сухого.

- Что я с тобой спорю, - вздохнул он. - Посмотрим, как ты запоешь, когда наши бригады будут ходить в шестерках и семерках и попивать в борделях винцо.

Сухой снова расхохотался и замахал руками, призывая соседей присоединиться к его веселью. Некоторые сдержанно улыбнулись.

Макс прикрыл глаза. К сожалению, у Сухого были основания для насмешек. С начала их кампании по вербовке рабочих в бригады прошла неделя, а согласных нашлось только двое, да и те, кажется, были пьяны, когда пожимали руки.

Идею придумал Макс. Погасив досрочно долг Лаберу, он смыл с себя клеймо "мяса" и получил возможность работать по стандартной ставке. Поскольку добывали они с Лёней и Коляном вчетверо больше других, то Лабер исправно платил умножал стандартную ставку на три. Двадцать четыре серебряка в день вместо одного сначала Макса приободрили, но он быстро понял, что и их далеко недостаточно для приличной жизни в этом мрачном и унылом месте. Не говоря уже о возвращении домой, для чего, по слухам, требовались миллионы.

Хуже всего было то, что работать приходилось на износ и от этого адского режима, когда любую свободную минуту надо было тратить на отдых, он начинал тупеть. Все реже вспоминался родной дом, а желания свелись к самым примитивным - поскорее дожить до окончания трудового дня, поесть, выпить пару кружек пива и завалиться в койку.

Однажды ночью, когда приступы кашля не давали заснуть, он пораскинул мозгами и придумал новую схему работы. Он исходил из того, что третьему человеку в бригаде, который вытягивает и возит на берег мешки, по сути все равно, возить по два мешка или по десять. А это значило, что ресурс работника используется не в полной мере. Выгоднее было сделать несколько бригад по двое и оставить на них одного "возилу".

Не долго думая, он подбил Леонида и Коляна и они, на общие скопленные деньги купили большую лодку, а мастер из соседнего района за умеренную плату приделал к ней простенький мотор, работающий на пару.

План был хорош, но одного Макс не учел. Никто не хотел работать, ни в бригаде, ни вообще. Люди делали по три ходки, спали в середине рабочего дня и получали свои восемь монет, которые с удовольствием пропивали, не отходя далеко от барака. В ответ на уговоры и обещания красивой жизни, люди пожимали плечами и говорили, что подумают, а потом старались избегать навязчивых предпринимателей. Попадались и такие, вроде Сухого, которые откровенно смеялись или посылали подальше.

В барак, прервав размышления Макса, залетел взъерошенный молодой парень в расстегнутой куртке.

- Южные атакуют! - крикнул он. - Обходят со стороны Савушкина! Айда на выход!

Народ недовольно загомонил. Южные совершали вылазки пару раз в месяц, но на говнороек никогда не нападали. Сторожилы говорили, что несколько лет назад отмороженная банда с окраин попыталась поджечь бараки, но убежала не солоно хлебавши. Рабочий люд был в основном жесток и довольно крепок. Тем не менее, с тех пор на прииске установился обычай выходить на улицу в полной боевой готовности, если дозорный заметит что-то подозрительное. Правило было строгое и касалось всех. Даже Мотыга, морщась и пошатываясь, поднялся с кровати и пошел вместе со всеми.

Макс сунул за пояс нож и тоже поплелся к выходу.

- Опять на коломяжских пойдут, - сказал, догнавший его Леонид. - Пора бы северной страже разместить там десяток бойцов на поселение. С торжковки не успевают добежать.

- Зачем они нападают? - спросил Макс. - Поживиться там все-равно нечем.

- Поживиться нигде нечем, - ответил Сухой, ковыляющий следом. - Это у вас в верхнем все только и думают, как бы чего украсть у соседа. Наш город такого не прощает. Казематы Безумного Демона всегда открыты для таких, как ты, выскочка.

Макс все время забывал, что воровство в Нижнем было не в почете.

- Так что им нужно?

- Жертвы для Магистра, - сказал Леонид и подтолкнул Макса в спину: - Ступай, ступай, не задерживайся.

Макс, широко зевнув, поспешил на улицу, где начинал задувать прохладный сентябрьский ветерок.