Высматривая путь. Том I (СИ)

Фредерику разбудил шум под окном. Время перевалило уже за полдень, судя по ярким солнечным лучам, освещающим почти всю комнату. Подняв голову со стола, девушка потянулась и громко зевнула. Лицо было чуть припухшим из-за неудобной позы — даже в зеркало смотреть не нужно было, чтобы это понять. От удушливого запаха трав чуть мутило и болела голова: с улицы вдруг донесся голос Отто.

— Не толпитесь! Не шумите! Объясните, в чем дело!

— Лекарка ваша ведьма настоящая! Колдунья! — кричал какой-то мужик.

Внутри девушки все похолодело. Последний раз, когда так кричали, на следующий день запылали костры на главных площадях Оксенфурта и Новиграда. Она вцепилась пальцами в край стола, да так сильно, что те аж побелели. Еще чего не хватало, чтобы ее нашли тут — в этом захолустье. Ведь много ума не надо, тем более кметам, чтобы какую-то недоученную алхимичку выдать за чародейку и сжечь тут же на потеху люду.

— Попрошу без оскорблений, сударь!

— Да какое ж это оскорбление? Она вон Мироську на ноги поставила! Колдунья как есть!

— Значит, выжила-таки, — шепнула Дера, тут же вскакивая и разглаживая подол юбки. От сердца, конечно, отлегло, но выходить она пока не спешила.

— Она — травница! Алхимии училась у профессоров именитых! Какая она вам колдунья? — срывающимся голосом вопил низушек.

Девушка готова была поспорить, что его лицо округлилось, покраснело, а на лбу выступила испарина. И еще он обычно так смешно махал своими короткими ручками в тщетных попытках кого-то запугать. Отчего-то это не на шутку позабавило, и до такой степени, что она прыснула со смеху.

— Да срать, кто там она! — закричал второй мужик, судя по голосу гораздо старше первого. — Пусть вон чесотку у наших свиней вылечит, пока эта зараза весь скот не извела!

— А мы вам коня за это подарим. Лошадь не можем, она ведь дороже стоит-то… вы уж должны понимать, — заговорил первый, но на порядок тише.

— Да на кой черт нам конь?! — возмутился низушек пуще прежнего.

— Всем конь за счастье, а этот заартачился!

— Я согласна! — дверь, которой чуть не сшибло Отто, резко распахнулась, и на улицу выскочила босая Фредерика. — Конь в хозяйстве всегда пригодится!

— Да нахрена тебе конь, Дера?! — все не успокаивался Бамбер.

— У меня никогда не было коня, — затопталась на месте девушка. — Пусть будет. А там найдем ему применение. В город начнем ездить и травы продавать.

— Да зачем нам в город-то ездить? Народ сам сюда дорогу находит. Деньгами надо брать! Деньгами!

— Пусть будет конь, говорю!

— Кормить и убирать навоз сама будешь!

— И буду, — закивала в ответ та. — Так что там с вашими свиньями?

— Занедужили, милсдарыня, — голос мужичья тут же смягчился и приобрел нотки некоего благоговения.

Фредерика аж плечи расправила. Дождалась, наконец. Это, конечно не королевские придворные, а рядом совсем не король, но и так тоже сгодится. Проведя пальцами по всклоченным волосам и заправив их за слегка оттопыренные уши, девушка принялась внимать, притом не забывая вздернуть подбородок. А как иначе? Она ведь тут «госпожа травница» и «милсдарыня».

— Чем конкретно? — скрестив руки под грудью, деловито поинтересовалась девушка.

Отто лишь покачал головой и прошлепал в сторону сада, демонстративно отвернувшись.

— Да покрылись чем-то. Вроде как корка, что на ранах появляется, если не лечить как должно. Утром сегодня двух поросят мертвыми нашли. А сейчас-то, как оно, госпожа, каждая свинья на счету. В такое-то время.

— Корку эту грызут? Чешутся?

— Так точно, госпожа, чешутся еще и как. Всю морду себе раздирают, — закивали синхронно мужики.

Дера потерла пальцами подбородок и тут же скрылась за дверью. Логика была проста, а решение проблемы лежало как всегда на поверхности. На самом деле, девушка не слишком и разделяла свиней и людей. По крайней мере по методам лечения. Если чешутся — значит, паразиты какие-то. А если паразиты, то тут подойдут коренья чемерицы и сушеный багульник. Если раны уже раздирают, то раны нужно обработать. И лучше сделать это масляной настойкой, да и просто масло тоже сгодится. Свиньи не так прихотливы к запахам, значит, подойдет и чеснок. Закатав рукава рубахи и перевязав волосы кожаной лентой, девушка принялась за дело.

Водрузив на стол весы, она забегала по комнате, то и дело доставая то одну склянку, то другую. Вот дело пошло за огнем. Нужно было поджечь небольшую, смоченную в краснолюдском спирту тряпку. Чиркнув камнем о кусок железной руды, девушка едва-едва подула на искру, как тряпица тут же занялась.