Высматривая путь. Том II (СИ)

Он бросил на нее злобный взгляд, нахмурился, но меч не убрал. А чародей уже бесцеремонно схватил Фредерику руками за голову, заставляя девушку ойкнуть и затаить дыхание. Ощупав лицо липкими, но холодными ладонями, он принялся большими пальцами оттягивать ее веки и всматриваться в чуть покрасневшие глазные яблоки. Затем насильно заставил открыть рот, надавив на нижнюю челюсть. Всмотрелся в темные недра и грубо запрокинул ее голову назад, заглянув в ноздри.

— Холера! Какого черта ты вытворяешь? — ведьмак уже не выдерживал и только чудом сдерживался, чтобы не разрубить в край треклятого исследователя.

Но тот, неожиданно, бросил на него странный, однако очень жуткий взгляд, заставляя тело мгновенно оцепенеть.

— Что у нее была за хворь? — невозмутимо обратился он к чародейке. Словно избавился всего лишь от назойливой мухи, не более.

— Инфекция. Кишечная. Все симптомы холеры, к тому же, очень схожая симптоматика с Катрионой, — серьезно ответила та, метнув обеспокоенный взгляд на замершего Эскеля.

Ведьмак дернулся, но пошевелиться у него не вышло. Только медальон за пазухой скакал по груди. как заведенный. Раздраженный и полный искренней злобы вздох пронесся эхом по комнате, но как ожидалось, никто не обратил на него никакого внимания. Нет, краем сознания он понимал, что этот чудаковатый чародей ничего плохого не сделает, по крайней мере в присутствии Кейры, но инстинкты всегда срабатывали безотказно, заставляя бросаться на защиту.

— Ты зафиксировала перечень средств, которыми проводила лечение? Как давно она пошла на поправку?

— Да, зафиксировала, — кивнула Кейра, скрестив на груди руки. — Дня четыре уже.

— Прекрасно… — выдохнул Александэ̀р, осмотрев перепуганную Фредерику нечитаемым взглядом и сделал шаг назад. — Могу ли я взглянуть на записи?

Он немного помедлил, затем отошел еще немного назад, и только потом взмахнул рукой, позволив Эскелю снова пошевелиться. Тот, первым делом, бросил хмурый взгляд в сторону чародея, но поднимать меч больше не спешил. После взглянул на Деру, а когда понял, что она просто напугана, то даже чутка поуспокоился.

— Милый, что это мы сразу о делах и хворях? Давай вина выпьем, о жизни поговорим, а потом и о делах можно. Мы так давно не виделись, — Кейра тут же переменилась в лице, мазнув по воздуху рукой.

На стол перед Фредерикой, с хрустом упала корзина, набитая всяким. Девушка вздрогнула и вскочила на ноги, а ведьмак сокрушенно качнул головой, подхватил корзину и кивнул Дере в сторону двери, мол нечего медлить.

— Дорогая, я думаю, что упражнения на свежем воздухе тебе пойдут на пользу. Так что давай, выложись на все сто и не забывай об энергии — не пытаться черпать, а только ощутить и освободить разум, — чародейка назидательно пригрозила указательным пальцем своей ученице, а затем ненавязчиво, но в тоже время доходчиво, кивнула на дверь.

Дважды повторять не нужно было. Травница засуетилась, зачем-то поклонилась и выскочила из хаты вслед за ведьмаком. А когда оказалась во дворе, то тут же отыскала его взглядом и широкими шагами сократила расстояние между ними.

— Кто это? — шепнула она, боясь, что чародей ее услышит.

— Хахаль Кейры и ее коллега. Дера, — он поставил корзину на траву возле пасущегося Василька и повернулся к девушке, взглянув на нее очень хмуро, — он не сделал тебе больно?

Дера отрицательно мотнула головой.

— А тебе не обидно, что он так… ну… говорил такое? — она с неловкостью заломила пальцы.

— Нет, конечно, — хохотнул ведьмак. — За, почти девять десятков, я уже перестал обращать внимания на такое.

— А… — она сдавленно выдохнула и замолчала.

— Что такое? — Эскель удивленно вскинул брови.

— Альбумины этих вот белых вдов…

— Бледных вдов. Это разновидность сколопендроморфов.

— Я знаю, что такое альбумины, но не уверена, что знаю, кто такие эти сколопендроморфы. Это те, кто рыл землю в Оброках? Сороконожки?

— Они самые. Так в чем дело-то?

— То есть… ну, если верить этому чародею, в тебе есть частички сороконожек?

Эскель даже не нашелся, что ответить. Он несколько раз молча открыл и закрыл рот, а затем разразился громким, заливистым смехом. Дера сразу зарделась и опустила взгляд, понимая, что, очевидно, ляпнула какую-то глупость. Ну, ей-богу, у ведьмака было две ноги, две руки, голова, шея и двадцать пальцев. Ясное дело, что этот беспардонный и хамоватый чародей мог навыдумывать всякой ерунды. А она так вот просто взяла и уши развесила.

— Говоря на чистоту, я и сам не знаю, какие там во мне есть частицы, — отсмеявшись, наконец, заговорил он.

— Скорее всего, этот негодяй просто захотел тебя задеть! — возмущенно воскликнула Дера. — Вот и наговорил чуши! Поэтому… прости, что я…

— Да черт с ним, — Эскель усмехнулся, небрежно махнув рукой.