Высокая доходность в смерти

Я не ответил. Я был слишком занят шрамом, спускавшимся к его подбородку. Мое воображение разыгралось со мной или оно действительно дало волю?

Должно быть, он тоже это почувствовал, потому что вдруг уронил на ковер мой «люгер» и левой рукой ощупал свое лицо. Когда он убрал руку, шрам исчез, сменившись тусклой блестящей красной полосой. Я узнал тогда, что он сам сделал шрам и использовал резиновый клей, чтобы скрепить складку кожи.

— Так это простая маскировка, — сказал он, пожав плечами. «Шрам — это то, что большинство людей помнят, ничего не замечая во внешности незнакомца. Очень эффективно и очень запутанно для полиции, которая ищет кого-то со шрамом. Но довольно пустых разговоров. Я заметил, что вы тоже решили не открывать шкафчик очень богатого мистера Дэвиса. Очень мудро. Я уже видел такой шкаф в Лондоне. Их делают там. Прежде чем я успел остановить идиота, который был со мной, он выдернул вилку из розетки, чтобы отключить сигнализацию. Тревоги не было. Верхний ящик открылся, и оттуда вышло облако ядовитого газа. К счастью, я выскользнул за дверь, когда увидел, как он начал выдергивать вилку. Это лучше, чем тратить время на предупреждение, которое в любом случае было уже слишком поздно.

— Ты хороший друг, — сказал я.

Натянутая улыбка, больше не отвлекающая фальшивый шрам, играла на его губах, когда он мрачно сказал: — Я никому не друг, Картер. Многие люди узнали об этом слишком поздно. Теперь нам нужно идти. Здесь мы ничего не узнаем. Вы не можете возиться с комбинацией шкафа, потому что это также не гарантирует, что ящик откроется. А поскольку я уверен, что вы, как и я, не брали с собой противогаз, мы должны отложить это расследование».

Направив на меня пистолет, он заставил меня поднять обе веревки и поставить на место стеклянный круг, который он вырезал из двери, чтобы его не заметили. С моим Люгером, заткнутым за пояс, он сказал: «Теперь, если ты пройдешь в гостиную и бросишь там веревки. Затем вы идете направо в холл: вы увидите, что прямо перед входной дверью находится ванная комната. Я буду прямо за вами, направив пистолет в нижнюю часть вашего позвоночника. Ты знаешь, каково это, когда тебя там прострелят? Не дожидаясь ответа, он продолжил, видимо, очень довольный информацией, которую собирался сообщить.

«Если ты переживешь пулю, ты будешь растением до конца жизни. Вы ничего не можете сделать сами. Тебя нужно кормить и мыть, тебе даже нужно, чтобы кто-то подтирал тебе жопу. Не думаю, что тебе это понравится, не так ли, Картер? Вы, великий любовник, кого должна обслуживать медсестра? Подумайте об этом на мгновение, а затем начните идти.

Думать было не о чем, поэтому я сделал, как он приказал. Я прошел в гостиную, а оттуда в ванную. Я вошел в выложенную плиткой комнату и стал ждать его следующего шага. «Встань на колени в ванне… хорошо. Теперь потянитесь к трубам под раковиной.

Когда моя правая рука заняла нужное положение, он встал рядом с ванной и прижал дуло с глушителем к моему уху. Другой рукой он надел наручник на мое вытянутое запястье и захлопнул его. Затем он надел другую манжету на одну из труб под раковиной и защелкнул ее.

— Не убегай, — сказал он. — У меня есть кое-какие дела, а потом мы тихо уйдем. У меня очень хорошие планы на тебя, Картер. Вот увидишь, не был ли я более изобретателен в убийстве, чем ты, когда ты убирал этого слабоумного идиота Камажа. Он безжалостно рассмеялся, а затем ушел.

Я прикинул, что у меня есть около пяти минут, прежде чем он вернется. Я не хотел покидать номер, пока он держал ситуацию под контролем. Что бы я ни делал, я должен был делать это быстро, потому что мои часы показывали, что до того, как Лили сможет проснуться, осталось всего тридцать минут .

Я выбрался из ванны как можно тише и осмотрел наручники, прикрепленные к трубе.

Кто бы ни платил за его снаряжение — только так я мог думать о нем, хотя его самая характерная черта исчезла, — он доставлял хорошие вещи. Наручники были из прочной стали , которые нельзя было сломать. Я обыскал ванную в поисках оружия и ничего не нашел. Если только не дополнительный рулон туалетной бумаги, который был наверху бачка. Попробуй ударить его этим, мрачно подумал я. Там была аптечка, и это казалось моей единственной надеждой. Свободной рукой я открыл одну из зеркальных дверей. Та сторона шкафчика была пуста. Я открыл вторую. На нижней полке лежали два куска мыла, завернутые в бумагу из «Эллиота». На верхней полке был единственный другой предмет в буфете, стакан для воды, упакованный в типичном отельном стиле. Это должно было быть возможно.

Когда я обернулся, я увидел полотенца, висящие на вешалке позади двери в ванную .