Высокая ставка

«Боже мой! — Мысли Сэла путались. Он был близок к истерике. — Боже мой! Где же Ники Венезия?» Сэл снова обернулся и увидел Ники в десяти ярдах от себя, продиравшегося сквозь толпу. Сверля Сэла ледяным взглядом своих миндалевидных глаз, он злобно оттолкнул в сторону мужчину с маленькой девочкой. Сэл сделал последнюю попытку освободиться от полицейского, но тот еще крепче сжал его руку и, потянувшись за дубинкой, взревел:

— Ну ты, ублюдок!

«Все кончено! Все кончено! Все совсем просто. Все кончено, я — покойник».

Сэл очутился меж двух огней. Ники Венезия был совсем близко, а полицейский отстегивал от пояса дубинку.

«Интересно, как они меня убьют, надеюсь, будет не очень больно. Святая Мария, я не хочу умирать, о, Боже, о, Боже!»

И тут произошло следующее.

Главный барабанщик проходящего мимо оркестра, высокий худой подросток в огромной меховой шапке, взмахнул барабанной палочкой так, чтобы все видели, после чего изящным движением изо всех сил ударил в барабан. Семеро других барабанщиков с такой же силой ударили в свои барабаны. К ним присоединились трубы, тромбоны, цимбалы и басовый барабан. Грянул очередной военный марш. Высокий полицейский вздрогнул от неожиданности, разжал руку, державшую Сэла, и инстинктивно схватился за пистолет. Почти в тот же момент отец девочки, которую толкнул Ники Венезия, почувствовал, как снова кто-то толкает его локтем в бок, пытаясь пробраться сквозь толпу. Теперь это был Джуниор Венезия. Он развернулся и со всего размаха ударил Джуниора кулаком в лицо. Джуниор, доведенный до ярости возрастающим напряжением, как дикий зверь, опьяненный видом крови, остановился, тряхнул головой и набросился на обидчика. Мужчина закричал, когда Джуниор принялся лупить его кулаками в пах, сбил с ног, и девочка оказалась прижатой к земле свалившимся на нее отцом. Окружающие отпрянули и с воплями разбежались подальше от озверевшего Джуниора Венезия. Полицейские так и не поняли толком, что происходило за их спинами в момент, когда грянула музыка. Теперь до них дошло, что на вверенном им участке творится нечто неподобающее. Их интерес к Сэлу мгновенно исчез, руки сами потянулись к оружию, а глаза выискивали в толпе того, кто затеял драку. Сэл, освободившись от полицейских и не осознавая ничего, кроме грозящей ему опасности, воспользовался неожиданной свободой и быстро пошел прочь от этого места вдоль протянутого каната. Он только однажды обернулся и увидел, что Ники здесь и что их разделяет только этот канат. Ники бешено расталкивал напуганных зрителей, что-то кричал Сэлу, но из-за оглушительной музыки марширующего оркестра что-либо разобрать было невозможно. Ники схватил Сэла за рукав, Сэл закричал, и тут произошла еще одна неожиданность. Небеса разверзлись, словно вспоротые бритвой, и хлынул ливень, — казалось, начался библейский потоп. Тысячи зрителей парада на Кэнал-стрит промокли до нитки, прежде чем сообразили, что происходит. Холодные потоки действовали как стакан воды, выплеснутый в лицо истерички. Ледяной дождь мог сравниться по силе только с тропическим, что случается только в Южной Луизиане. Музыканты мгновенно смолкли, и оркестранты-подростки разбежались кто куда, пряча под форменными сюртуками свои инструменты.

Ливень был таким сильным, что смыл одного из участников парада со спины огромного черного лебедя из папье-маше. Парень съехал по покатому боку конструкции и свалился на бегущих людей. В тот же момент лебедь высотой, в тридцать футов, с изящно изогнутой шеей, намокнув за считанные секунды, накренился под тяжестью собственного веса и сбил с ног человека, несущего факел. Бензин разлился, и по улице поползли языки пламени. Началась паника. Двое полицейских, увлекаемые толпой, принялись размахивать дубинками. Кто-то припомнил белому полицейскому старую обиду и всадил ему в спину трехдюймовый нож. Раненый звал на помощь напарника. Тот выхватил револьвер тридцать восьмого калибра, но его выбило из руки обломком рушащейся конструкции лебедя. Стукнувшись о землю, револьвер выстрелил, и пуля пробила колено студенту, который собирался всю ночь провести дома, готовясь к зачету по зоологии. Выстрел превратил и без того взвинченную до предела толпу в толпу обезумевших животных, спасающих свою жизнь. А дождь все усиливался. Сэла подхватила и понесла толпа, он даже не касался ногами земли, и когда наступил на что-то, понял, что это был человек. Какая-то женщина визжала ему в ухо: «Мой ребенок! Мой ребенок!» Где-то неистово свистел в свой свисток полицейский, а с неба лились ледяные потоки. Сэла бросало из стороны в сторону и вдруг прижало лицом к чьему-то лицу, скрытому растрепанными волосами. Сэл сразу узнал Ники Венезия. Стиснутый обезумевшей толпой так, что не мог и пальцем пошевелить, Ники оказался всего в нескольких дюймах от Сэла и яростно заорал: