Высокая цитадель

— Что тут смешного? — спросил он. — Почему вы сидите и смеетесь, вместо того чтобы что-нибудь предпринять?

Коельо вытер прослезившиеся от смеха глаза.

— Не беспокойтесь, сеньор Форестер. Мы уже обо всем знаем. Мы готовимся к… э-э-э… спасательной операции.

«Это точно, готовитесь», — подумал Форестер с горечью, глядя на полностью вооруженные самолеты. Но вслух сказал:

— Черт знает что! Получается, что я зря гробил себя в этих проклятых горах? Вот дурак!

Коельо открыл лежавшую на столе папку.

— Ваше имя Раймонд Форестер. Вы торговый агент в Южной Америке корпорации Фэрмилд и вы направлялись в Сантильяну. — Он улыбнулся, продолжая глядеть в папку. — Мы, конечно, все проверили. Действительно, есть такой Раймонд Форестер в этой компании, и он действительно торговый агент в Южной Америке. ЦРУ такими мелочами не пренебрегает, мистер Форестер.

— Что? ЦРУ?! — воскликнул Форестер. — О чем вы говорите, черт возьми?!

Коельо сделал широкий жест руками.

— О шпионаже, о подрывной деятельности, о подкупе официальных лиц, об антинародной пропаганде. Выбирайте любое — это все ЦРУ. И вы тоже.

— Вы сумасшедший! — горячо сказал Форестер.

— А вы сующий нос не в свои дела америкашка! — вдруг рявкнул Коельо. — Вы приспешник буржуазии, капиталистический лакей! Вас можно было бы простить, если бы вы не ведали, что творите. Но вы все хорошо понимаете и делаете свои грязные делишки вполне сознательно. Вы прибыли в Кордильеру, чтобы помочь осуществить империалистическую революцию и привести к власти этого негодяя Агиляра!

— Кого? — спросил Форестер. — Нет, вы все-таки сумасшедший!

— Оставьте, мистер Форестер. Хватит притворяться. Мы все знаем о компании, где вы якобы работаете. Это просто крыша для американской империалистической разведки. Мы все знаем и о вас, и об Эддисоне в Сантильяне. Но его уже вывели из игры. И вас тоже.

Форестер криво ухмыльнулся.

— Говорите по-испански, но определения — московские. Или, может, пекинские? — Он кивнул в сторону самолетов. — Кто здесь на самом деле сует нос не в свои дела?

Коельо улыбнулся.

— Я служу правительству генерала Лопеца. Я уверен, что он будет просто счастлив, когда узнает, что Агиляр мертв.

— Но вы ему об этом не скажете, держу пари. Я знаю, как работают ваши ребята. Вы используете имя Агиляра как угрозу Лопецу, а потом в подходящий момент вытурите и самого Лопеца. — Он сделал паузу. — Интересно, как вы узнали, что мы с Родэ в госпитале Грудера?

— Вы хотите казаться более наивным, чем вы есть на самом деле? — спросил язвительно Коельо. — Мой дорогой Форестер, мы связаны по радио с нашими силами по ту сторону гор. — Внезапно в его тоне появилась горечь. — Конечно, они действуют не очень эффективно, но радио у них работает. Вас видели у моста. Это во-первых. Во-вторых, неужели вы думаете, что если кто-то спускается с перевала, об этом здесь никто не знает? Господи, весь Альтемирос говорит о сумасшедшем американце, который совершил невозможное.

«Но они не знают, почему я это сделал, — подумал Форестер. — И никогда не узнают, если этот негодяй осуществит свои планы». Коельо взял в руки фотографию.

— Мы подозревали, что ЦРУ может послать кого-нибудь вместе с Агиляром. Теперь мы знаем об этом точно. Этот снимок был сделан в Вашингтоне полгода тому назад.

Он перевернул фотографию и показал ее Форестеру. Он увидел на ней себя, разговаривающего со своим начальником на ступенях какого-то здания.

— Отпечатано в Москве? — поиронизировал Форестер.

Коельо улыбнулся и, не отвечая, спросил:

— Можете ли вы мне назвать причины, по которым вас не следует расстрелять?

— Могу, — парировал Форестер. — Не много, но могу. — Он приподнялся на локте и постарался придать вес своим словам. — По ту сторону гор вы убиваете американцев, Коельо. Правительство США вправе потребовать объяснений и расследования.

— Вот как? Так была же авиакатастрофа. Мало ли их случается, даже в Северной Америке? А уж о местных маршрутах, обслуживаемых такими дрянными доморощенными компаниями, как Андская авиалиния, и говорить не приходится. Какой-то допотопный самолет, пьяный пилот — все более чем естественно. Тел никаких не обнаружено, в Соединенные Штаты послать нечего. Ужасно прискорбно, не правда ли?

— Вам многое неизвестно, — сказал Форестер. — Данным случаем мое правительство заинтересуется. Не катастрофой как таковой. Дело в том, что я был в этом самолете, и возникнут очень серьезные подозрения. Дядя Сэм добьётся того, что Международная авиационная ассоциация организует расследование. Разумеется, параллельно будет вестись и негласный разбор этого дела, можете не сомневаться. Агенты все разнюхают — скрыть улики вам окажется не под силу, и правда выйдет наружу. Правительство США не станет ее утаивать, оно с удовольствием сделает ее достоянием мировой общественности. — Он закашлялся, по лицу его струился пот. Кажется, все прозвучало убедительно. — Из этого положения есть выход, — продолжал он. — Есть у вас сигареты?

Глаза Коельо сузились. Он достал из ящика пачку, вышел из-за стола, подошел к носилкам.