Высокие башни

— Филипп! Опять ты его называешь Филипп! — у старика глаза налились кровью. — Тебе известно, что я его называю Томас. Ты знаешь, что Томас является покровителем строителей, и тебе известно, что я хочу сделать строителя из мальчишки. — Он начал есть суп. — Ты и твой Филипп! Сесиль, ты как все женщины. У тебя нет ни капли здравого смысла.

— Я его называю Филиппом, потому что его так зовут. Отец, разве его крестили Томасом? — Сесиль взяла отца за руку. — Не спеши, суп все равно очень горячий. Расскажи нам, что наделал мальчик?

У старика от злости раздулись ноздри.

— Это касается земли! — возмущенно завопил он и швырнул на стол ложку. — Сегодня заполнили все бумаги. Жюль Карре привез мне новости из-за реки. Мальчишка, который прожил у нас девять лет и жрал от пуза….

Еда была самой обычной и состояла из тарелки супа и куска хлеба на ужин. Мальчику вообще нелегко жилось здесь.

— Этот мальчишка, которому я дал имя….

— Отец, хватит тянуть время. Скажи нам, что получил мальчик?

— Ни-че-го! — выкрикнул старик. Он схватил ложку и начал колотить ею по столу. — Ничего! Я говорю, что меня ограбили мошенники из Монреаля. Я собираюсь подать на них в суд. Я сегодня же пойду к господину ле Мойну…

Сесиль спросила у него:

— Господин ле Мойн сейчас находится в замке? Ей ответил Проспер:

— Да, он приехал днем вместе с мужчиной, очень крупным, как я.

— Ты их видел? — поинтересовалась жена. Ей было известно, что отец не позволял никому уходить с работы. Они сейчас работали на мельнице, которая была недалеко от замка.

— Я их видел, — повторил Проспер, набив рот хлебом. — Я отправился в замок, чтобы поинтересоваться насчет продуктов, и видел мсье Шарля и человека, который приехал с ним. Он был одет.., — Проспер тщетно жестами пытался показать великолепный наряд незнакомца, — он был красиво одет…

— Это человек из Версаля, — вмешался старик. — Этот человек… В нем ничего хорошего! Говорят, он пытается помешать торговле мехами. Что тогда будет с мсье Шарлем? — Вдруг ему в голову пришла идея: — Месье де Марья через два дня возвращается в Квебек. Я напишу письмо Его Величеству и потребую, чтобы меня справедливо рассудили в отношении земли. Я не стану мямлить и отдам письмо мсье де Марья, чтобы он передал его королю.

Старик встал из-за стола.

— Я напишу письмо сразу же.

Он пошел к двери. Держась рукой за ручку двери, он сказал мальчику.

— Ты уже поел, а теперь начинай учиться. Я хочу сделать из тебя строителя. — Он сделал паузу, а потом резко спросил мальчика: — Почему мы комнаты изнутри красим синей краской?

Филипп тихо ему ответил:

— Потому что это отпугивает мух, мсье.

— Правильно, — казалось, старик был разочарован, получив правильный ответ. — Еще ответь мне, как мы делаем перекрытия?

— Месье, мы делаем врубку в гребень.

— Откуда тебе известно, что я задам тебе именно эти вопросы? — допытывался старик. Он с отвращением взглянул на мальчика и ушел в другую комнату, сильно хлопнув дверью.

Сесиль посмотрела на пустую тарелку мальчика и мягко спросила:

— Филипп, налить тебе еще супа? Мальчик отрицательно покачал головой.

— Спасибо, Сесиль. Мне уже достаточно.

Сесиль была пухленькой женщиной и совершенно не была похожа на своего отца. Она взглянула на мужа, продолжавшего жевать.

— Он будет занят весь вечер, и больше мы его пока не увидим. Он собирается написать письмо королю! Ты когда-нибудь слышал о подобной ерунде? Проспер, хочешь кусочек пирога?

Муж ей ничего не успел ответить, как в дверь постучали. В комнату заглянул мужчина.

— Где Старый Киркинхед?

— Вас интересует мой отец? — сердито спросила Сесиль.

— Да, да, все его называют именно так. Где он?

— Он отправился спать. Жак Симон, ты его сегодня не увидишь.

Посетитель внимательно осмотрел комнату, чтобы убедиться в правоте ее слов, и покачал головой.

— Значит, сегодня я его не увижу? Постарайся сказать ему, что я приду завтра с утра и что не могу найти серебряную застежку от сбруи. Мне хотелось знать — известно ему об этом или нет?

Глава 2

На следующий день погода была более жаркой. Среди деревьев, там где текла река, не слышалось ни звука и не было видно работающих на фермах людей. Если бы ирокезы, которые стерли с лица земли поселок Лашин, именно в это время захотели нанести повторный удар, они бы обнаружили, что жители этих мест спокойно и беззащитно спят в тени фруктовых деревьев или лениво чинят упряжь.