Высокий блондин без ботинок

Он приблизился к ее постели, Мила заметила какой-то чемоданчик у него в руках.

За ним вошел Марко и сразу же представил Миле кудрявого мужчину.

— Это пластический хирург с двадцатилетним стажем, мой друг, член международной ассоциации пластических хирургов Эмилио Пиколи. Я пригласил его, чтобы он осмотрел тебя.

— Вы считаете, что мне нужна пластическая операция? — испугалась Мила.

— Нет, я считаю, что у тебя очень красивое лицо, но его изрядно подпортили, — ответил Марко.

Эмилио приблизился к Камилле.

— Прекрасная незнакомка, позвольте мне осмотреть ваше лицо, а то мой друг так беспокоится о вас.

— Позволяю, раз уж в эту ночь и вам не дали поспать, — ответила Мила, еще сама не зная, что у нее с лицом.

Эмилио присел рядом и открыл свой чемоданчик. Мила молча разглядывала мужчину, натянув одеяло почти до подбородка.

«Они чем-то похожи с Марко, такие тонкие, красивые черты лица, густые волосы… Наверное, это национальные черты итальянцев. Эх, определенно мне надо было родиться в Италии, мне нравятся эти их национальные черты. Странно… Издалека Эмилио казался мне молодым человеком, а вблизи я вижу морщины — отметины времени, ему явно сорок с хвостиком… но выглядит он великолепно. Еще бы… кто делает женщин красивыми, не имеет права сам быть с брюхом, лысым и страшным. Хотя, конечно, имеет такое право, но рассчитывать на большую клиентуру не придется», — думала Мила.

Доктор приступил к осмотру кожи Милы.

— Сколько вам лет, синьорита?

Камилла скосила глаза в сторону Марко и хотела ответить, что ей двадцать пять, но Эмилио предостерег ее:

— Доктору только правду.

— Тридцать два, — зачем-то по-английски сказала Камилла, словно Марко не знал английский язык.

— Вы как-то ухаживаете за лицом? — спросил доктор.

— Да нет… ну иногда кремом мажу…

— Каким?

— Разными… недорогими… косметикой редко пользуюсь, — сказала Мила.

— Удивительно… у вас прекрасная кожа… И какие красивые глаза, губы, выглядит наша красавица лет на двадцать пять, — словно прочел ее мысли Эмилио, Камилла даже вздрогнула.

Марко улыбнулся.

— Согласен с каждым твоим словом.

— Ну что я вижу… Нос цел, возможно, поврежден один хрящ, но он заживет сам, синяки пройдут, я оставлю крем, с которым они заживут в два раза быстрее. Но ты мне по телефону сказал, что девушку избили, а я вижу у нее на лице и резаные раны.

— А… Это от стекла! — махнула рукой Мила. — Просто царапины.

— Произошли кое-какие изменения с тех пор, как я тебе звонил, — вздохнул Марко. — Камилла упала с высоты, пробив стекло.

— Эта женщина акробатка или каскадер?

— Нет, она ветеринар.

— Ну вот как раз укусов и рваных ран от ее пациентов я и не вижу, — удивился Эмилио.

— Камилла только что обезвредила преступников и спасла нам с мамой жизнь, но это длинная история.

— Не преувеличивайте, Марк, — подала голос Камилла.

— Я ничего не преувеличиваю, все так и было, — возразил он и спросил у Эмилио: — Ну что скажете, док?

— Одну ранку надо шить пластическим швом, — ответил тот.

У Камиллы глаза расширились от ужаса.

— Боже, я никуда больше не хочу…

— Душа моя, у меня все с собой, ехать никуда не надо. Один укольчик, и вы ничего не почувствуете, пятнадцать минут кропотливой работы, и все готово, — без всяких возражений сказал доктор.

— Мне выйти? — спросил Марко.

— Можешь остаться, если не упадешь в обморок, — ответил ему Эмилио, набирая в шприц обезболивающий раствор.

— Марк, не уходите! Можно я подержу вас за руку?! — взмолилась Камилла и, как только он приблизился, вцепилась ему в руку.

Операция прошла успешно под шуточки Эмилио.

— Надеюсь, больше к вам никакие бандиты не ворвутся? Надо повесить табличку, что в данный момент спасительница занята залатыванием своих ран.

— Вообще, я, конечно, такого не ожидал. Живем вроде в солидном, охраняемом отеле, и такое происшествие! Начальник охраны уже сказал, что все, кто дежурил сегодня в отеле, будут уволены, а черная лестница теперь тоже будет охраняться.

— Я всегда тебе говорил, что ты легкомысленно относишься к своей жизни, имея такие деньги.

— Я занимаюсь легальным бизнесом.

— Но очень большим, — посмотрел на него Эмилио.

— В одном ты прав, — сказал Марко, — подвергать жизнь моей матери и других людей, которые рядом со мной в данный момент находятся, я не имею права, — он бросил взгляд на Камиллу.

Она держалась мужественно и не проронила ни звука во время всей операции. Хирург закрепил свою ювелирную работу специальным медицинским клеем и попросил Милу два дня не умываться, чтобы не намочить шов, который он наложил на щеке, около уха.

Потом он поцеловал ей руку, поблагодарил ее за мужество и за спасение друга и пригласил к себе в гости в Италию. Затем он распрощался с Марко и покинул их.

Тут же в комнату сына вошла Антония и поцеловала Милу.

— Дорогая ты моя! Пока здесь Марко, чтобы он меня потом не съел, я прошу прощения у тебя за то, что выгнала на лестницу.

— Это оказалось к лучшему, — улыбнулась Мила.