Высокий взгляд

– Лес можно продавать, но при этом его ещё надо и восстанавливать, иначе он быстро закончится. В этом его отличие от нефти, – начал Емельян Никифорович. – А когда денег хочется перевести в иностранный банк сразу много, а потом хоть трава не расти, то на месте леса остаётся пустое пространство. Этого допустить нельзя. Нам здесь жить. В этом и состоит задача власти, чтобы защищать людей от хищников.

Михаил Петрович внимательно слушал, не перебивая.

– За лесом надо ухаживать, производить санитарные рубки, чтобы избавляться от больных деревьев, – продолжал Емельян Никифорович. – А злодеи под видом санитарных рубок спиливают ценные породы деревьев на продажу, самовольно увеличивают площади вырубки. Чтобы этого не происходило, нельзя давать в пользование большие площади одним массивом. Надо выделять малые участки в шахматном порядке, чтобы всё было видно и контролировалось. Нельзя за низкую цену вывозить на продажу в большом объёме круглый лес. Надо построить местные предприятия для обработки дерева. Для этого надо сначала потратить деньги и приложить усилия, чтобы потом при ограниченном использовании и сохранении леса получать приличный доход. Но это будут делать только те люди, которые связывают дальнейшую свою жизнь и жизнь своих детей с нашей страной.

Емельян Никифорович развёл руками перед собой.

– Я, как могу, стараюсь препятствовать злодеям и помогать честным людям, – заключил он.

– А мне говорили, что вы не даёте развиваться местной промышленности и покровительствуете своим знакомым коммерсантам за определённую долю барыша, – недоверчиво и задумчиво возразил Михаил Петрович.

– А вы знаете, что совершенные числа встречаются очень редко, и что совершенные числа могут быть только чётными? – после нескольких секунд раздумий неожиданно сказал Емельян Никифорович. – Это мне один знакомый человек сказал. И доказать это очень легко, хотя мало кто об этом знает. Надо из рассмотрения разложения на простые множители известного совершенного числа путём добавления ещё простых множителей показать, что следующее совершенное число нечётным быть никак не может.

Михаил Петрович проницательно посмотрел в глаза Емельяну Никифоровичу.

– А самый большой период в природе знаете? – продолжил Емельян Никифорович. – Это период колебания энтропии. Десять в пятидесятой степени лет увеличивается беспорядок, энтропия возрастает, галактики разрушаются, образуется хаос. Потом в течение такого же срока происходит обратный процесс, восстанавливается порядок в мире, энтропия уменьшается, образуются галактики. И потом снова эти процессы повторяются.

– Я не буду спорить. Возможно, всё это так, – спокойно согласился Михаил Петрович. – Но только какое это имеет отношение к нашей встрече?

– Нет, не подумайте чего-нибудь плохого, – усмехнулся Емельян Никифорович. – Я в полной мере ориентируюсь в окружающей обстановке. Во-первых, то, что я сказал, я действительно слышал от одного знающего человека. Во-вторых, я просто хотел показать, что размышления, основанные на фактах и логике, всегда позволяют сделать правильные выводы, открывающие скрытые вещи.

В течение этого разговора по шоссе мимо их остановившегося автомобиля проехали с разницей в десять минут две грузовые машины. Каждый раз при этом Михаил Петрович сжимал в руке наготове какую-то небольшую вещь, которую он в одно мгновение готов был поднести вплотную к своему собеседнику. Когда грузовая машина проезжала и удалялась от них, Михаил Петрович несколько ослаблял напряжение в своей руке, но продолжал держать в руке то, что в любой момент могло прекратить их общение.

– Вот что мы сделаем…, – через две минуты раздумья произнёс Михаил Петрович. – Мы встретимся завтра утром.

Емельян Никифорович вопросительно посмотрел на него.

– Когда и где? – спросил Емельян Никифорович.

– Не волнуйтесь. Мы встретимся, – ухмыльнувшись, ответил Михаил Петрович, засунув руку в карман. – До свидания.

Михаил Петрович протянул вперёд руку и крепко пожал протянутую в ответ руку Емельяна Никифоровича. Емельян Никифорович внезапно тихо вскрикнул и поморщился.

– Я сделал вам инъекцию токсина, – пояснил Михаил Петрович. – Не бойтесь. Если в течение двадцати четырёх часов ввести противоядие, то ничего не будет. А если противоядие не ввести, то через двадцать шесть часов у вас неизбежно случится обширный инфаркт миокарда. Но мы же встретимся.

Емельян Никифорович посмотрел на ладонь своей правой руки, потёр её и ничего не сказал.

Михаил Петрович завёл машину, развернул её на шоссе в противоположную сторону, и они поехали по направлению к Петрозаводску. Через час Михаил Петрович остановил автомобиль в двухстах метрах от здания региональной администрации. Емельян Никифорович вышел из машины и направился вдоль по улице. После этого Михаил Петрович ещё некоторое время ездил по городу, не имея определённого маршрута.

Наконец, он подъехал к небольшой гостинице и снял номер на ночь. Отдохнув около двух часов в своём номере, он спустился в ресторан при гостинице и поужинал там.

– Какое вино будете? – спросил его официант, принимавший заказ.