Высокий замок (СИ)

Предводитель волколаков остался в одиночестве. Вся его шайка отстала и потерялась вдали. Лишь он мчался за ними. Уже близился конец Темнолесья. Но этот не отставал.

Зверь ускорился и догнал карету. Скаканул, напрыгнул сверху, зацепившись лапами за края кузова.

Ветер раздувал его шерсть. Распахнутая пасть роняла слюни прямо на обивку диванчика. Черной глыбой он возвышался над Чизманом.

— Я — Морглаф! — громогласно прорычал он, — первый из Волколаков. Первородное зло. Чудище Темнолесья. Вы пожалеете о том, что натворили.

— Что ж, — программист откинулся на противоположный от Морглафа диванчик, — А я Алонзо Чизман. И поверь мне, — он злобно ухмыльнулся, — Я настоящий ублюдок!

Грохнуло. Переднюю лапу волколака перебило пулей. Конечность безжизненно повисла.

Ещё один заряд прилетел в грудь монстра. От неожиданности или от боли тот поднялся на дыбы.

Последним выстрелом разнесло в клочья заднюю лапу. Карету подбросило на кочке, и Морглаф безжизненным мешком плюхнулся на дорогу.

Чизман гордо поднялся на ноги. Встал в междурядье, окруженный разлетающимися цветами. Воин. Герой. Победитель. Затем он повернулся к Валере и сказал:

— Я вернусь, — а потом в один прыжок оказался на краю повозки. Там, где только что сидел Морглаф.

Парень моргнуть не успел, как программист спрыгнул с кареты. Не совсем грациозно, чуть не кувыркнулся в грязь, но устоял на ногах.

— Эй.... — только и успел протянуть Валера, глядя на удаляющуюся фигуру.

Глава седьмая. В цветах и без крыши

Морглаф тяжело дышал. Одна лапа перебита совсем. Другую тоже сильно задело. В груди ноет. Аж выть хочется. В глазах темнеет. Как же так? Он ведь первородное зло... Ужас... Чудовище...

Впрочем, и раньше доставалось. Но чтобы так? Это уже слишком. Он попытался подняться. Никак. Еще надо подождать. А потом.... Потом он выведет всю стаю из Темнолесья. Они найдут их. Они порвут их. Станут кошмаром для остальных. Как и должны были быть.

Морглаф в очередной раз прикрыл глаза. Тяжело. Вдохнул, распахнул их. И увидел его.

Он шёл по дороге. Держа в руках свою эту палку. Уверенным шагом. Зачем? Хочет умереть? Или надеется добить? Морглаф улыбнулся, как умел. Давай, иди сюда. Увидишь на что способно настоящее зло, жалкий человечишка.

И этот шёл. Слишком уверенный. Наглый. Ближе, ближе. Когда он оказался рядом, Морглаф резко выкинул свою лапу. Мышцы подвели. Еще не срослись. Не так быстро вышло. Этот успел отпрыгнуть.

— Погоди-ка, я ведь тебе её отстрелил?! — изумился он.

Да.... Отстрелил. Но это ещё не всё, чем тебя удивит Морглаф. Он сделает из тебя своего слугу. Но сначала отгрызет тебе лапы. Будешь безногим волколаком. Ползать в грязи. Есть объедки!

— А, кажется, я понял, — незнакомец ухмыльнулся. Заснул руку в карман. Что-то сделал со своей палкой.

Морглаф почувствовал что-то не ладное. Плевать, что не срослись еще кости. Надо прыгать, нападать! И он поднялся, чтобы прыгнуть. Бум! Оглушило. Обожгло. Внутри будто бы костер разгорелся. Больно! Больно! Морглаф заревел на весь лес. Так, как никогда не ревел. А оно жгло. Оно болело. Так, что будто бы разливалось по его телу. Проклятье! Что это!?