Высокое Искусство

Да, не комната, но зал, причем явно тренировочный … во всяком случае когда-то, достаточно давно. Большой, так что здесь могло бы заниматься, не мешая друг другу, две или даже три пары бойцов. Пол выложен каменной плиткой в виде белых квадратов с черными прожилками. Хотя нет, прожилки оказались чем-то похожим на … Елена не знала, как называется способ украшения, когда в процарапанные на броне желобки заколачивалась цветная проволока, медная, серебряная или даже золотая, так, чтобы получился яркий, контрастный узор или рисунок. Здесь желобки проскребли прямо в камне и заполнили какой-то черной массой. Время сильно затерло рисунки, однако они еще неплохо угадывались — несколько окружностей разного диаметра с линиями внутри, как на компасе.

Деревянные стены так же потемнели от времени до почти черного цвета, вдоль одной, что по правую руку, стояли козлы, хранившие скудный инвентарь — короткое копье с несоразмерно длинным наконечником в виде равнобедренного треугольника, несколько прямых одноручных мечей разной длины, тяжелый меч-палаш типа того, что носил Кай. Пара типично бретерских сабель, похожих на оружие Шарлея. Палки и шесты. Остальное, видимо, скрывалось в большом сундуке, который больше походил на гроб.

Противоположная — левая — стена удивительно напоминала тир, к ней были приколочены деревянные шиты в рост Елены с контурами человеческих фигур, выполненных красками разных цветов. Похоже, это была своего рода иконографика с начертанием уязвимых мест и вариантами атак разным оружием. Бить предлагалось просто человека, а также бойца в относительно легком доспехе и наконец, тяжелого латника. Самый большой прямоугольник был из полотна, на ткани светились тонкими красными линиями четыре длинных обоюдоострых стрелы, которые образовали восьмиугольную звезду. Еще две линии перечеркивали получившуюся фигуру горизонтально, выше и ниже серединной. Каждый луч был пронумерован и отмечен собственной литирой. В центре зала стоял, чуть накренившись, деревянный болван, растрескавшийся и основательно побитый. Когда-то манекен, очевидно, вращался на платформе в виде колеса, теперь механизм заклинило даже на несведущий взгляд Елены.

Третья стена, прямо напротив дверного проема, была в свое время одним большим окном, скорее даже выходом на террасу, теперь же ее закрывали большие ставни, покосившиеся и подпертые для верности шестами. Палки смахивали на тренировочный инвентарь, которому нашли более актуальное применение.

Зал носил явственный отпечаток заброшенности, на большей части снарядов покоился слой непотревоженной пыли, а краски скрывались под многослойной паутиной. Более-менее жилым выглядел лишь уголок рядом с сундуком, где стояла кровать-топчан. Рядом с кроватью вызывающе лежал опрокинутый на бок ночной горшок из красного терракота, на растрескавшемся дне подмигивал синей краской одинокий глаз.

— Назовись.

Теперь Елена смогла, наконец, более внимательно присмотреться к хозяину запущенного жилья. Он был, как упоминалось выше, высоким даже по меркам ее мира, а по местным, наверное, считался бы великаном, не будь он болезненно худым, на грани изможденности. Так, что одежда — траурно-черный и многократно штопаный камзол без рукавов поверх льняной рубахи — висела на обтянутых тощей плотью костях, словно тряпье на пугале. Лицо было бритым, а волосы отпущены до плеч и забраны в длинный хвост, перевязанный шнурком, так, чтобы концы лежали, чуть свешиваясь, на плечах. Шевелюра у хозяина отливала снежной белизной, непохоже на обычную седину, скорее то была какая-то специфическая форма альбинизма. Из-под кустистых бровей сверкали маленькие глазки, круглые, как у совы.

На мудрого наставника-фехтмейстера это пугало смахивало примерно так же, как сама девушка на рыцаря. Зато хорошо соответствовало описанию Шарлея — злобный человек, ненавидящий род людской и желающий, чтобы оный род был в курсе.

— Имя, — сердито повторил беловолосый.

— Хе… — женщина запнулась, вовремя припомнив, что называться именем из Пустошей сейчас категорически не с руки.

— Вэндера, — быстро сымпровизировала она.

— Странница? — хмыкнул Чертежник, обозревая незваную гостью с головы до ног и в обратном порядке. — Бродяга. Что ж, тебе подходит.

«Да на себя посмотри, чучело пыльное» — подумала Елена, однако промолчала.

— Дай, — Чертежник властно протянул руку. Женщина поколебалась пару мгновений, затем вложила кинжал в ладонь, неприятно похожую на лысого паука с длинными лапками.

— Да, знакомая вещица, на ее счету много жизней, Хотя под слабую руку Венсан предпочитал клевец, — Фигуэредо покрутил оружие, критически сощурившись. Искоса глянул на собеседницу. — Сняла с трупа?

— Это подарок, — сухо отрезала «Вэндера».

— Да неужто, — скептически хмыкнул Чертежник.

Снаружи зазвонили колокола, глухо и весьма далеко. Вечерняя молитва, пора отчитаться Пантократору в дневных свершениях и отойти ко сну.

— Ты была его подстилкой? — прямо рубанул Фигуэредо. — Обокрала?

Елене пришлось сделать очень серьезное усилие, чтобы не плюнуть в рожу больному уроду.