Высокое Искусство (СИ)

— А может, подкупленный убийца? — Елена ступила на борт, чувствуя под пальцами твердое дерево. Прошлась по узким перилам, раскинув руки, запрокинув голову. Кожа пошла мурашками, но молодая женщина не чувствовала холода, наоборот, будто языки невидимого пламени скользили вдоль тела, не касаясь кожи едва на волосок.

Два шага на кончиках пальцев в одну сторону, разворот и обратно. Быстро, легко, как настоящий боец, как прирожденный убийца с грацией охотящегося тигра. Чертежник был бы доволен.

— Кто же я? — спросила женщина у моря, неба и звезд на воде. Отражения небесных светил казались едва ли не ярче белых точек над головой.

— Я тень в сумерках. Я отражение в океане. Я танец на ветру. Я Люнна!

Флесса невольно вскрикнула, когда гостья шагнула за борт одним уверенным движением. Оттолкнулась и на мгновение замерла в воздухе, наслаждаясь чувством невесомости. Затем непроглядная тьма приняла ее почти без всплеска.

Елена ожидала холода, термического удара, перехваченного дыхания. Однако пресноводное море встретило ее мягко, как хорошо прогретая ванна. Очевидно, яхта проходила в полосе теплого течения, подпитываемого глубоким источником.

Господи, как это было хорошо…

Она проплыла вдоль борта, наслаждаясь слабым покачиванием едва заметных волн. Как в колыбели, как в космосе, где тьма вверху и внизу, нет ни холода, ни жары. Есть лишь мгновение блаженства, что тянется, не заканчиваясь.

Удар, брызги. Флесса вошла в черный обсидиан воды как профессиональный спортсмен. Да, естественно, что хозяйка собственного корабля умеет плавать. Герцогиня вынырнула почти сразу, отфыркиваясь, высматривая Елену диковатым взглядом. Кроме перстней на аристократке было только золотое украшение, состоящее из обруча на шее и тончайших золотых цепочек, спускающихся двумя симметричными каскадами на грудь и спину, меж лопаток. Судя по тому, что Елена не видела цепочек прежде, ювелирное чудо скрывалось под «пижамой».

Обе женщины синхронно двинулись, описав полукруг, словно акулы вокруг невидимой точки строго посередине между ними. Елена вытянула руку, Флесса ответила тем же, как отражение в зеркале. Белые звезды танцевали на волнах. Тонкие пальцы вице-герцогини были холодными и сильными. Елена притянула к себе Флессу и, удерживаясь на плаву ритмичной работой ног, обхватила другой рукой за шею, притянула к себе.

— Кто ты?! — шепот Флессы звучал словно крик. Как будто два слова могли прикрыть щитом от неизбежного. От момента, когда не останется ни безродной горожанки-тюремщицы, ни гордой наследницы благородного дома. Лишь море, черное небо с выколотыми точками звезд и безумный огонь в крови, для которого нет преград и стихий.

— И почему я знаю тебя… Откуда я помню этот взгляд? — прошептала Флесса, отвечая на объятия.

Легкое течение вынесло их прямо к якорной цепи. Елена крепко ухватилась левой рукой за металлические звенья, прижала к себе темноволосую женщину еще крепче, чувствуя, как впиваются в кожу золотые цепочки. Это было почти больно, но боль странным образом подстегивала чувственность, отзывалась в нервных окончаниях до дрожи в ногах. Хорошо, что больше не нужно грести…

— Кажется… — сказала лекарка молодой герцогине в самое ухо, мраморно белое. — Нам точно нужна кровать.

— О, да… — Флесса наклонила голову и скользнула губами по шее гостьи чуть ниже деревянного украшения, рядом с ключицей. Поднялась выше, прихватив зубами мочку уха. Кожа герцогини была прохладной, а дыхание наоборот, горячим.

— Мурье? — спросила Елена, чувствуя, как хрипотца скребет по горлу.

— Забудь про него, — выдохнула Флесса. — Он тень, его нет.

Неожиданно Елена рассмеялась, закинув голову, словно открывая шею для укуса, жмурясь в гримасе болезненного наслаждения.

Флесса чуть отстранилась, с удивлением посмотрела на лицо молодой женщины. Обычно нахмуренный лоб тюремной медички разгладился, мокрые волосы легли на него стрелками.

— Я подумала о двух…

Елена не удержалась от нового приступа смеха. Теперь улыбнулась и Флесса, как-то очень по-человечески, неуверенно. Будто человек, что с детства отвык от искренней радости и настоящей улыбки.

Елена вновь притянула герцогиню, переложив на нее ответственность за удерживание цепи. Провела кончиками пальцев вдоль спины, и ровный перебор ногтей споткнулся о ряд параллельных линий на мраморно гладкой коже. Шрамы… несколько старых шрамов. Флесса вздрогнула, дернулась, пытаясь высвободиться, ее точеное лицо перекосила гримаса, похожая на всплеск ужаса. Елена прижала женщину крепче, преодолевая сопротивление, и наконец, поцеловала.

Это был огонь и лед. Взрыв, столкновение вселенных, атомный огонь, ураганом проносящийся сквозь каждую клетку, каждый нерв двух соединившихся тел. Битва и победа без высокомерного торжества. Схватка и поражение, в котором не было ни потерь, ни унижения проигравшего. Это был… просто поцелуй, бесконечный как остановившееся течение времени. Прекрасный, как мечта, что представлялась недостижимой, однако вдруг оказалась на расстоянии вытянутой руки. Пламенный как сердце звезды и нежный как прикосновение паутинки.