Высокое напряжение

Телефон разрывался, пришлось вырубить. Об стенку пару раз. Только когда рассыпался на части, заткнулся, упрямый, как осёл. Зарылась лицом в подушки, накрылась одеялом. Так проще. Не думать, не сожалеть. Не сгорать от стыда и ненависти.

А потом начали звонить в дверь. Стучать, снова звонить. Ей богу, они что, издеваются? После сорока минут издевательства над ушами и нервной системой поплелась открывать.

— Тата! Ты в своем уме? — с порога возмущенно закричала Данка и посмотрела так хмуро на меня перед тем, как протиснуться в квартиру.

— Нет, не в своем. Но ты проходи, — развернувшись, потопала в комнату.

— Эй, подруга, чем у тебя так воняет? — я уселась на диван, а Данка, сморщившись, прошла в комнату. Осмотрела разруху.

— Запомни этот аромат, Дана. Так пахнет разбитая жизнь…

— Так пахнут протухшая пицца и выдохшееся вино, — девушка подняла в руках початую бутылку. Принюхалась к горлышку. Поморщилась. Но все-таки попробовала на вкус.

— Фу, гадость, — брезгливо отставила в сторону и направилась в кухню. Я снова улеглась на диван, забралась под одеяло, в то время как подруга, вернувшись с пакетом для мусора, стала собирать в него все остатки недоеденной еды, пустые упаковки и бутылки после моего трёхдневного запоя и заточения.

— Гетман, — воскликнула, одернув одеяло. — Живо в душ. От тебя фонит, как от бомжа.

— Мусоркой? — спросила я, так и не разлепив глаза. Честно говоря, мне было плевать, как от меня пахнет, и как я выгляжу. Внутри выжженное, усыпанное мёртвыми телами поле боя.

— Комарами и пауками, — засмеялась подруга. — Конечно, мусоркой, чем еще от них фонить может? Шуруй в ванную, искупаешься — поговорим.

Я знала, что подруга не отстанет. Пришлось отрывать свои чресла от постели и плестись в душ. Искупавшись, переоделась в свежую пижаму и вышла в комнату.

На журнальном столике уже стояли дымящийся чай и пирог.

— Садись. Пей чай, ешь, а потом мне все расскажешь.

Посмотрела на нее, столкнулась с твердым взглядом и поняла, что лучше послушаться.

— Дана, я не собираюсь повторять это снова. Мне и в тот раз было стыдно, — все-таки проворчала я, устраиваясь на диване.

— Тата, ты пропустила рабочий день. Богатов рвет и мечет…

Ярость вмиг пронеслась по венам, сосредоточившись в грудине.

— Если не хочешь взрыва, не произноси эту фамилию, — ткнула в нее пальцем, подруга даже икнула от испуга. — Я не выйду туда, Дана. Ты понимаешь, как он унизил меня?! Понимаешь, что растоптал, как самую последнюю ш… — осекаюсь, всхлипывая от обиды, стоит только подумать об этом ужасе.

— Тата, оставь уже этот момент. Ты разве не понимаешь что делаешь? — вздыхает Дана.

— Сижу дома, и заедаю горе.

— Ты показываешь им свою слабость! Ты уходишь, трусливо поджав хвост. Да, он выиграл битву. Грязно, но выиграл. Но не войну, Тата. Я знаю свою подругу. Гетман никогда не станет сдаваться! Засунь все свои обиды в одно место, до поры. Пойди, и разорви его там… слышишь? Он сегодня половину бухгалтерии разогнал! Своих замов привел. Он нашу компанию разрушает, а ты тут будешь лежать и убиваться?

Подруга говорила много. И громко. Я знаю, она пыталась добиться желаемого результата, старалась привести меня в чувства, но в тот момент я не могла вот так просто взять и спустить все на тормозах.

Дана ушла вечером. Чай остался на столе, как и пирог, нетронутым. А я еще долго не могла уснуть. Нет, я больше не убивалась от чувства собственной никчемности и стыда. В моей голове будто запустили механизм. Все отошло на задний план, я думала только о победе над этим самовлюбленным идиотом. Я уже предвкушала вкус триумфа, когда растопчу его, когда сделаю из него лепешку. Богатов еще пожалеет, что связался с «Пандорой» и со мной.

Спать я не могла. На дворе стояла ночь, а я, как заведенная, моталась по квартире, придумывая план мести.

Я сидела перед монитором ноутбука, пила свежезаваренный чай и закусывала остывшим пирогом. Пролистывала фото Богатова из поиска Гугл, периодически тыкая вилкой в экран.

— Сволочь! Я достану тебя, Богатов! Ты окажешься на улице, обещаю тебе!

Я знала, как его устранить. Есть один способ. У любого бизнесмена есть грязное белье, всколыхнув которое можно прижучить того. Компромат… Я уверена, он совсем не белый и пушистый! Я притворюсь. Сделаю вид, будто смирилась, приняла поражение. Подберусь поближе, и найду-таки этот гребаный компромат!

Я похороню твою репутацию честного и удачливого бизнесмена! Я оставлю тебя нищим, Богатов. Вот тогда посмотрим, кто громче посмеется.

* * *

В офис приехала пораньше. Собрала свои вещички со стола, отправилась обживать новый кабинет. Богатова еще не было, так что я смогла немного морально подготовиться. Наши с ним кабинеты были смежными, и отделяло их друг от друга лишь прозрачное стекло. Этот факт дико раздражал. Я понимала, что играть роль его «счастливой секретарши» будет нелегким делом.