Высокое напряжение

— Тата, вы ослепительны! — потеснив шефа, Фернандо приблизился ко мне. Взяв мою ладонь в свою, поднес к губам. — Я думал, что больше невозможно, но с каждым последующим взглядом я очаровываюсь вами все сильней, — на губах мужчины искрилась улыбка. Усадив меня рядом с собой, он ни на секунду не сводил с меня глаз.

— Может, сделаем заказ? — раздается недовольный голос Богатова. Улыбаюсь про себя. Наконец-то живые эмоции. Решил отказаться от меня? Что ж, посмотрим, надолго ли его хватит…

Фернандо пододвигается еще ближе ко мне. То и дело касается моей ладони. Я вижу, каким гневом полыхают глаза Богатова, и с радостью подыгрываю итальянцу.

Спустя минут десять шустрый официант приносит наш заказ.

— Тата, эта рыба просто божественна. Уверен, вы оцените блюдо по достоинству, — наклонившись, шепчет мне на ухо. Подцепив вилкой кусочек, пробую блюдо. Прикрыв глаза, медленно пережевываю мясо, наслаждаясь вкусом.

— М-м-м, у вас превосходный вкус, Фернандо. Я еще никогда не ела такой рыбы, — улыбаюсь мужчине, ловя боковым зрением гневный взгляд Богатова.

— Фернандо, — прочистив горло, встревает в разговор Лев. — Вы хотели поговорить о проекте…

Итальянец поворачивается к шефу.

— Поговорим, Лев, обязательно. Но давайте вечером. Я приглашаю вас сегодня в мой загородный клуб: бассейн, солнце, приятная музыка. Там и обсудим все вопросы…

— Тата… надеюсь, вы пойдёте, — повернувшись, спрашивает мужчина, касаясь рукой моей талии. Вздрогнув, поднимаю глаза на Богатова. Он в ярости, но всячески пытается сохранить видимость спокойствия.

— Тата не взяла купальник, — произносит Лев, промокнув губы салфеткой. — И у нее боязнь воды. Татьяна Александровна не умеет плавать, — он переводит взгляд на меня.

— Почему же, — улыбаюсь кокетливо, пожимая плечами. — Я как знала, захватила купальник. А в воду не буду заходить слишком далеко.

— Тата, я научу вас плавать… и буду рядом, подставив вам свое плечо, — раздается над ухом томный голос итальянца.

— Вот видите, Лев Николаевич, — улыбаюсь, смотря на Богатова в упор. — Все не так страшно, как вы описали. Фернандо научит меня плавать.

* * *

Последующий обед проходил в том же режиме. Фернандо ни на секунду не переставал касаться меня, а я делала вид, будто мне дико приятно его общение, одновременно с этим пыталась сделать так, чтобы Фернандо не переходил черту дозволенного, ибо слишком эмоциональный мужчина действовал напористо. Богатов, как ни старался скрыть эмоции, был чернее тучи. К концу обеда он дошел до крайнего напряжения. Договорившись о вечере с Фернандо, буквально под руку вывел меня из ресторана. По всей видимости, опасался, что я останусь наедине с итальянцем.

Стоило нам зайти в лифт, он тут же пригвоздил меня к стенке.

— Ты что творишь? — процедил сквозь зубы, прожигая меня ненавидящим взглядом.

— А что я творю? — вернула ему смеющийся взгляд. Ни за что не покажу Богатову, что такой он напугал меня. Я еще никогда не видела его столь заведенным.

— Какой, к черту, бассейн? И ты позволишь этому хмырю трогать тебя?

Ох, а теперь мне стало совсем не страшно. Наоборот — хорошо. Видеть столь неприкрытые эмоции Богатова — истинное удовольствие.

— А почему бы мне не позволять трогать себя? Я свободная женщина, — пожала плечами, смотря на него удивленно.

Я видела, как заходили желваки на его скулах, каким напряженным стал его взгляд.

— Тата… ты же понимаешь, что беда будет… — прошептал возле самых моих губ. А у меня дыхание перехватило от его близости. — Лучше не делай этого… не играй со мной…

Взяла себя в руки, отбросив в сторону все лишние мысли.

— Какие игры, Богатов? — посмотрела на него так, будто мне совершенно плевать на него. — Ты в самолете дал мне прекрасно понять, что я для тебя значу. Ты сам от меня открестился, так что нечего теперь строить из себя ревнивого самца, — оттолкнув от себя, прохожу в раскрытые створки лифта. Пройдя вдоль коридора, захожу в свой номер. С грохотом захлопнув за собой дверь, прислоняюсь затылком к твердой поверхности. Прикрыв глаза, пытаюсь унять дикую злость, раздирающую меня. Что за человек он такой? Сначала бросается гадкими словами, ранит, а потом ревнует.

До самого вечера я так и не вышла из номера. Приняв душ, попыталась взять себя в руки и дать правильные установки. Несмотря на злость на Богатова, я до сих пор надеялась, что у меня получится достучаться до него настоящего. До Льва, которого он снова спрятал от меня под слоем высокомерия и отчужденности. Пускай это некрасиво, пусть мой способ привлечения его внимания не слишком благороден, но ревность — это единственное, что сейчас могло его вразумить. Ну и, в крайнем случае, это могло быть моей маленькой местью ему за Январскую.

После обеда мне удалось дозвониться подруге. Данка не знала о моей командировке, вчера я так и не успела с ней переговорить. К моей радости, подруге и сейчас некогда было вести разговоры. Кирилл, по всей видимости, после нашего разрыва ударился в работу и загружал ее по полной. Плюс ко всему, все мысли Даны были заняты новым знакомым, тем самым байкером Ренатом.