Высокое напряжение (ЛП)

— Просто иди, — раздражённо сказала я. — Навёрстывайте время в своём альфа-стиле Девятки. Мне все равно нужно заняться кое-каким исследованием, — Бэрронсу я сказала: — Книги о старых богах Земли, направь меня к ним.

Он показал мне, и когда они пошли в кабинет Бэрронса, я размашистым шагом направилась в сторону лемура, только что перемахнувшего через балюстраду, чтобы познакомить себя с нашими новыми древними врагами.

***

Говорят, те, кто забывает своё прошлое, обречены на его повторение. На что тогда обречены те, кто стирает собственное прошлое?

Быть поглощёнными им?

Разрушить всю надежду на будущее?

Потому что практически это и произошло с нашим прошлым — гигантский ластик позаботился о нём.

Кельты славились тем, что не записывали вещи, наши древние традиции были устными.

Затем пришли римляне и прилепили имена своих богов поверх наших, и если это недостаточно запутало наши корни, то потом ворвалось христианство и вставило ещё больше имён, образов и легенд поверх наших богов, пока нам осталось совсем немного, вроде лепреконов, крошечных озорных феечек и троллей.

Мы, ирландцы, упрямые люди. Мы так просто не сдаёмся. Единственный способ, которым христианство сумело так окончательно стереть нашу историю — это возведение церквей на наших святых местах, затмевая их происхождение и предназначение, и переименовывая наши языческие праздники, превращая их в христианские празднования, за которыми не осталось ни одной нашей традиции.

Наши боги представляли собой жалкую, однобокую, переписанную свалку.

Я читала часами и вместо обнаружения ответов нашла ещё больше вопросов. Фоморы смешивались с Фейри, сливались с божествами со всей Западной Европы и многие по неофициальной информации были повержены или превращены в различных святых. Святому Патрику приписали не только управление всеми змеями Ирландии, тогда как научное исследование окончательно подтвердило, что в Ирландии изначально не водилось никаких змей, но и встречи с богами из нашего прошлого и после долгой беседы обращение даже их в христианство.

Иными словами, наша история пребывала в дерьме.

Имена богов и имени Туата де Данаан сделались практически взаимозаменяемыми.

О да, сотрите монумент тому ужасному, что мы сделали в прошлом, чтобы это смогло укусить нас за задницу в будущем. Все возвращается на круги своя, если ты достаточно глуп, чтобы это допустить. Вот почему я помню все, что сделала, смотрю на себя в зеркало и встречаюсь с глазами, которые облажались, полностью осознают свои провалы; потому что день, когда я позволю себе забыть их — это день, когда я начну повторять их с начала.

Никогда. Этому. Не. Бывать.

Я обчистила книжный магазин Бэрронса, собирая тома для дальнейшего чтения, кратко записывая в заметки на телефоне имена от Авертаха до Балора, от Морриган до Луга, Дагды и Аанъи, Медб и Дайре, набрасывая скудные наброски о каждом.

Я нигде не нашла ни единого упоминания АОЗа или похищающего людей бога.

Пока я хмуро смотрела на свой телефон, он внезапно сделался розовым, взорвался сияющими сердечками по всему экрану, стирая мои заметки и заменяя их надписью с цветочками:

«Я добиваюсь успеха, Дэни. Скоро вернусь. Скучаю по тебе. Так сильно тебя люблю!!! Мак».

Я улыбнулась от уха до уха, а затем расхохоталась. Розовый и сердечки. Мак все равно оставалась Мак, вопреки превращению в Фейри. Мак всегда будет Мак. Она через столько всего прошла, пережила одержимость величайшим злом, какое только знали люди и Фейри, победила колоссальное психопатичное сознание, которое её поглотило. Знания Фейри и власть никогда не сотрут Радужную Девочку Бэрронса.

Никак невозможно было написать ей в ответ, и надпись исчезла, но я оказалась достаточно быстрой, чтобы сделать скриншот сообщения прежде, чем оно исчезло. Мгновение.

Обещание. Прямо-таки с клятвой на мизинчике.

Я выглянула в окно на темнеющее небо, собрала книги, которые уносила с собой, и спустилась вниз, чтобы найти сумки, в которые их можно засунуть. Я шарилась за прилавком с кассовым аппаратом, когда вошли Бэрронс и Риодан.

Бэрронс бросил один взгляд на мои книги и прорычал:

— Эти были в запертом шкафу.

Ну да.

— Это я их достала.

Темные глаза сверлили меня.

— Ты никак не могла вскрыть тот замок.

— И не говори! — сердито ответила я. Я превосходно вскрываю замки. Это одна из моих специальностей, а эта проклятая штука меня победила. — Я разбила стекло рукояткой меча.

— Ты. Разбила. Стекло.

Божечки, Мак же говорила, что Бэрронс бесится, когда трогаешь его вещи.

— Ты можешь так же знать, что я взяла твой байк и Лэнд Ровер, пока гараж не исчез, — проинформировала я его, просто чтобы расставить все между нами на свои места.

Он уставился на меня так, будто я была образцом на стёклышке микроскопа.

— Мак написала, — сказала я, чтобы отвлечь его. — С ней все хорошо.

Он неестественно застыл, сделавшись настолько неподвижным, что он исчез из моего зрения на мгновение, растворившись в обоях за ним. Затем он вернулся, тихо произнося:

— Она написала. Тебе. Дай мне посмотреть.