Высокое сопротивление. Бонус к книге "Минус всей моей жизни" (СИ)

Пока Ксюша культивировала в себе злость и ненависть к мужу, Сережа, спокойно договорив по телефону, направился в кабинет: тот самый, который он когда-то разнес вдребезги, узнав, что Женя собирается переспать с Пашей, и тот самый, где он частенько работал по вечерам, когда нужно было доделать срочные дела. Ксюша, недолго думая, схватила его кружку и налила свежий, только что заваренный чай, а затем, с ведьмовским хихиканьем, словно она читала в газете рубрику «черный юмор», вытащила из шкафчика пузырек с таблетками. Снотворное.

Банально. Глупо. Глупее не придумаешь! Он, конечно, будет отрицать… Но против фактов не попрешь… А самое смешное, что это всегда действует!

Так-так… Четыре таблеточки должно хватить… У-у, нет, лучше шесть, шесть – вернее будет, шесть – ее любимое число, так что шесть, милый Сереженька, чтобы ты спал спокойнее, дорогой муж… Ну же, родненькие, скорее растворяйтесь, мы с вами мир перевернем, да-да!..

Что-то напевая себе под нос, Ксюша взяла кружку и, секунду подождав у выхода из кухни, пока счастливая гримаса ликования не сползет-таки с ее лица, чтобы не вызвать подозрений, «доброй женой» двинулась к нему в кабинет.

Сережа хмуро что-то печатал в ноутбуке с таким лицом, будто весь экран был облеплен дохлой мошкарой, и ему приходилось выносить присутствие этих мертвых телец, поскольку брезгливость не позволяет смахнуть трупы тряпкой. Ксюша поставила перед ним чай привычным жестом и ухмыльнулась, безразлично проговорив:

- Может, виски будешь? У меня открытая бутылка с позавчера стоит.

- Тащи. – на автомате и, тоже скорее по привычке, ответил Сережа, едва взглянув на нее, а внутри Ксюшиного сердца что-то сильно дрогнуло. Раньше. Так было раньше… Он приходил домой, сидел за этим столом до ночи, частенько громко ругался, а Ксюша носила ему имеющийся в доме алкоголь, чтобы он хоть немного успокоился и поутих… И у нее совсем тогда не было цели заставить Сережу думать, что его так мощно вырубило из-за настоявшегося в холодильнике открытого спиртного напитка… А теперь вот виски должен сыграть прикрытие для ее задумки…

Эта секунда кольнула ее ностальгией по прошлому, и Ксюша осознала, что она слаба. Она все еще не может перешагнуть, вырваться, освободиться. Она тянет эти девять лет за собой, как телегу на трех колесах: телега не хочет ехать, она слишком тяжела и давно уже сломана, но Ксюша упиралась, как могла… О чем же она вообще думает сейчас?..

Поспешно выскользнув из комнаты, Ксеня бросилась к холодильнику и, вытащив оттуда совершенно новый, никем даже пальцем, не то, что губами, не тронутый виски, раскупорила его, вылив половину в раковину.

Запах горечи прошел вокруг нее и растворился в воздухе. Горечь была вокруг нее… И горечь была внутри. Почувствовав, что снова сдает позиции, Ксюша сжала зубы до скрипа: отступать нельзя. Проиграть нельзя. Сережа хотел войны? Он ее получит!

Она вернулась в кабинет. Сережа все еще смотрел в монитор, но Ксюша уловила, что его глаза стали менее внимательными, расфокусированными будто… А вот и его кружка с чаем… Ага! Чая меньше половины! Пить хотел, залпом выпил! Отлично…

- На, пей. – поставила Ксюша бутылку на стол и вытащила из стеклянного серванта чистый бокал. – Я постелю тебе в гостиной и спать пойду. Сделай одолжение – не шляйся по квартире и не топай, у меня очень чуткий сон, как ты помнишь!

- Угу. – тяжело буркнул Сережа и потер кулаком глаз, глубоко вздохнув, а Ксюша, отвернувшись, победно улыбнулась. Сладких снов, Сереженька. Спи, пока можешь…

Ксюша прошла в гостиную и разобрала диван, застелив его чистой постелью. Посидев на созданном специально для Сережи ложе, она прождала около пятнадцати минут. В доме было очень тихо… Где-то в спальне тикали настенные часы… Где-то на улице гудели моторы движущихся по проспекту машин… Свет был приглушен везде, кроме кабинета, и Ксюша, глядя на желтые полоски, выбегающие из-под двери и тянущиеся по ламинату, испытывала ощущение нереальности происходящего… Словно это ее сон, а не Сережин… И по ее ощущениям, этот сон был далеко не приятным…

Тишина давила на барабанные перепонки, грозя воткнуть из в мозг. Ксюша неслышно встала и прошла к кабинету. Приотворив дверь, она увидела часть рабочего стола и Сережину руку… Рука не шевелилась.

Ксюша распахнула дверь и спокойно вошла, с довольной ухмылкой на лице глядя на него. Сережа спал так крепко, что даже потруби около его уха духовой оркестр, он бы не шелохнулся, продолжая расслабляться в полной отключке, откинувшись на спинку и подголовник кожаного кресла. Его широкая грудь мерно вздымалась, а ноги были вытянуты под столом наиудобнейшим для почивания образом.