Высокое сопротивление. Бонус к книге "Минус всей моей жизни" (СИ)

Восемь ноль четыре… И наконец, его слух уловил едва слышный звук хлопнувшей магнитной двери, и по коридору застучали самые родные и самые долгожданные каблучки на свете… Сережа так и уставился на дверь кабинета, улыбаясь, как последний дурак, и думая, что в скором времени, если он хоть как-нибудь не успокоится, состояние свихнувшегося от любви к Жене идиота его окончательно доконает, а сердце, как будто уже раскрыв объятья, неслось ей навстречу, долбясь все сильнее и сильнее…

Быстрые шаги завернули в секретарскую, и Сережа с наслаждением услышал пиканье включаемого компьютера, какую-то возню, а затем скрип дверцы шкафчика для верхней одежды… Ожила секретарская, озарившись ее светом, получив заряд ее нежной, теплой и такой сильной энергии, будто бы даже в кабинете Сережи стало гораздо теплей… Шорох, затем быстрые шаги в его сторону… и Сережа, умирая от нетерпения, вскочил и полетел к ней навстречу, подгоняемый всем своим взволнованным, трепещущим нутром, едва успевая за бегом собственной, устремившейся к ней души.

*** «Плюс»

А Женя всего лишь застряла в ужасном столпотворении в центре города, стиснутая со всех сторон автомобилями различных марок и размеров и обеспокоенная тем, что за следующим поворотом дороги эта пробка, похоже, не кончалась, а тянулась все дальше и дальше, липкой паутиной опутав все улицы и улочки их городка. Женька, конечно, ничего не подозревала о каком-то сумасшедшем и не очень здоровом раздражении Сережи по поводу того, что она слегка опаздывала, но зато сама ужасно переживала из-за вероятности того, что, прилетев в секретарскую на крыльях тоски и любви, не успеет и одним словом с Сережей перемолвиться, потому что, как это водилось на «Черном полюсе», после восьми часов утра перед кабинетом директора, как перед дверями благотворительной столовой, вытягивалась очередь из страждущих, несчастных, расстроенных и озадаченных сотрудников, с жаром восклицавших по поводу тех или иных трудностей в работе, иногда с применением слов ненормативной лексики, но все-таки, будучи обществом вежливым и культурным, ругаясь шепотом.

После старательных, надрывных рывков в стаде железных коней, двух желтых сигналов светофора и одного выезда на встречную полосу, Женьке и ее желтолицей «пташке» все же удалось доставить себя на парковку к зданию завода, и вот она уже бегом ворвалась через проходную в три минуты девятого, рассекая воздух и шлепнув пропуском по турникету с такой силой, что он чуть не разлетелся на кусочки, а потом еще был страшно медлительный, лязгающий лифт, где Женя в гордом одиночестве и сладком предвкушении, что, наконец, сейчас она войдет в любимую секретарскую и сможет увидеть любимого Сережу, мысли о котором звездами вспыхивали в ее мозгу и в сердце каждую минуту, одергивала свое темно-зеленое, облегающее фигуру платье из плотного трикотажа до колена, пытаясь пригладить особо распушившиеся кудри в более-менее приличную прическу и, в конце концов, просто отдышаться, потому что гордым и романтичным девушкам не пристало бегать со всех ног за всякими там мужчинами.

А в четыре минуты девятого она уже вихрем, или, точнее, сиреневой розой ветров ворвалась в секретарскую, где уже горел свет, а значит… значит… Сердце радостно прыгнуло в груди, и Женька чуть не рассмеялась вслух от своего счастья: он здесь, здесь, здесь! Как будто месяц его не видела… А ведь только позавчера была эта ночь… Испытывая дрожь нетерпения, Женька пикнула кнопкой включения компьютера, за секунду скинула, как попало, сапоги и обулась в туфли, а сама яростно прислушивалась, не звучат ли уже какие-нибудь деловые голоса из Сережиного кабинета… Вроде бы тихо… Куртка – скорее в шкаф, быстрый, придирчивый взгляд в зеркало (эх! Все равно уже ничего не успеешь исправить!), и ее сердце, ее душа, ее замерший в груди вдох устремились навстречу к нему, а точнее – к двери его кабинета…

Но не успела Женя и за ручку двери дернуть, и дурацкую счастливую улыбочку с лица прибрать, как дверь сама рывком отлетела, и Женька на секунду замерла, глупо и восторженно таращась влюбленными глазами на своего самого красивого, самого лучшего, самого желанного в мире Сережу…

Его серые глаза нетерпеливо и жадно вперились в ее лицо, на секунду замерев в ее взгляде, изучая его, наслаждаясь им, впитывая его всеми силами… Женя даже не успела вздохнуть, не успела ничего сказать, как Сергей быстро оглядел секретарскую и ту часть коридора, что отсюда была ему хорошо видна, а затем мгновенно схватил Женину ладонь и без слов втянул ее в кабинет.

Женя выдохнула, умирая от счастья, а в ее ушах уже громыхнула резко и со всей силы хлопнувшая дверь, а его руки уже грубо и страстно прижали ее к стене, а губы с самым непреодолимым исступлением поцеловали ее…