Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

Для российского читателя важно сделать одну очень существенную оговорку. Издание как собрания упомянутых статей и речей, так и избранных произведений Н. А. Скрыпника осуществлялись в свое время исключительно на украинском языке, то есть часть из них в переводах с русского языка. И эти первоисточники (надо сказать – удельный вес таких публикаций незначителен) со временем, в силу вышеотмеченных причин, оказались или безвозвратно утраченными, или на сегодня недоступными (необнаруженными). Исключение составляют очень ограниченные, буквально единичные рукописные материалы, хранящиеся в Российском государственном архиве социально-политической истории. Использование наличных публикаций уже в «обратном переводе», конечно, никоим образом не влияет на сущность воссоздаваемой исторической картины, хотя при обнаружении оригинальных первоисточников на русском языке возможны незначительные, непринципиальные, не влияющие на смысл, содержание документов редакционные или стилевые разночтения.

У сегодняшнего читателя может возникнуть вопрос, почему в предлагаемой книге значительное место отводится (собственно – сохраняется) полемике с положениями уже давней публикации И. Кошеливца «Николай Скрыпник». Дело в том, что в современной историографии ничего хоть сколько-нибудь нового в оценках жизненного пути и деятельности видного украинского деятеля не появилось, а время от времени только повторяются тезисы, аргументы диаспорного автора. К тому же часть нынешних историков – сторонников нациоцентрического принципа в исследовании опыта прошлого ориентируются на упомянутое издание как на лучшее в своем роде (см., напр.: Шаповал Ю. Олександр Шумський. Життя, доля, невідомі документи. К.; Львів, 2017. С. 729–730), хотя на поверку сразу становится очевидной его узкая ангажированность, идеологическая конъюнктурность.

С момента первого издания монографии прошло более полутора десятка лет. Хотя специальных научных исследований в этот период не появилось, имя Н. А. Скрыпника время от времени упоминается, а соответствующие, в целом малозначимые сюжеты носят по большей мере отрицательный оценочный характер. Это единственный момент, на который автор счел возможным крайне кратко отреагировать, что только и отличает предлагаемую книгу от украинского варианта. Естественно, сделаны необходимые фактологические уточнения, не повлиявшие на существо воссоздаваемой исторической картины.

В. Ф. Солдатенко

Введение

Судьбы человеческие… Как не похожи они друг на друга… Как глубоко индивидуальны, неповторимы… Как в большинстве загадочны. И как часто труднопостижимы.

Пожалуй, с юных лет каждый человек обязательно, пусть про себя, глубоко тайно, но все же мечтает о светлой, счастливой, прекрасной судьбе. И большинство не только надеются на чудо, но и в течение десятилетий стремятся быть хозяивами и кузнецами собственной судьбы. Затем, на склоне лет, каждый мысленно тщательно осматривает пройденный жизненный путь, по-разному оценивает оставленный след на земле. И, наконец, завещает потомкам непростую задачу – определять, оценивать его вклад в историю. Для одних, правда, это история собственной семьи, близкого окружения, а для других – история целого народа, а то и человечества, общественного прогресса.

Николай Алексеевич Скрыпник вступил на путь борца вполне сознательно. Вступил, неплохо представляя судьбу революционера в такой полицейской стране, как Россия. Однако никак не предполагал, что за ним пятнадцать раз со зловещим грохотом будут закрываться кованые ворота тюрем, семь раз он будет отправляться в ссылку – подальше от революционных центров (Екатеринослав и Онега, Туруханск и Енисейск, Красноярск, Якутск и Моршанск). Не знал, что будет осужден царским судом в общем к 34 годам лишения свободы (больше половины отпущенного судьбой жизненного срока), а однажды, заочно – даже к смертной казни. Несколько раз, хотя и с невероятным трудом, но все же в конце концов счастливо сможет вырваться из рук жандармов и снова и снова будет окунаться с головой в такую тяжелую, самоотверженную – до изнурения и потери здоровья (кто на это вообще обращал внимание!) революционную борьбу. Однако какой-либо другой судьбы он ни в юности, ни в зрелом возрасте, очевидно, не мыслил. Ведь не может быть большего удовлетворения, большего счастья для революционера, нежели осознание того, что все силы отдаются за лучшее будущее народа и торжество высоких, великих идеалов.