Высота

— Меня интересует, какая партийно-политическая работа проводилась в пути с Дальнего Востока и в какой форме она проводится сейчас? Какой процент коммунистов и комсомольцев среди личного состава дивизии? Накануне предстоящих боев это имеет огромное значение.

Полковник Полосухин взглянул в сторону комиссара дивизии, который, судя по тому, как вспыхнул на его щеках румянец, был готов сто те минуту дать исчерпывающий ответ на вопрос члена Военного совета.

— Если разрешите, товарищ генерал, на этот вопрос точнее ответит комиссар дивизии Мартынов, — сказал Полосухин, обращаясь к командарму.

— Пожалуйста. Думаю, что комиссар в этом вопросе более осведомлен, — проговорил командарм, на что получил согласие члена Военного совета, выраженное кивком.

Комиссар дивизии встал, зачем-то коснулся левой ладонью ордена Красного Знамени, даже поправил его и, Дождавшись, когда взгляды всех, кто находится в блиндаже, будут обращены на него, начал неторопливо, с сознанием значительности того, о чем ему предстоит доложить Военному совету.

— Товарищи командиры, на Бородинское поле прибыла дивизия, боевые знамена которой обагрены кровью многих боевых сражений в годы гражданской войны. Полки 32-й дивизии громили белогвардейские банды Колчака, подавляли контрреволюционный кронштадтский мятеж, сражались на восточном фронте. За героизм в боях у озера Хасан 32-я стрелковая дивизия награждена орденом «Красного Знамени. — Комиссар, словно собираясь сообщить Военному совету самое значительное из того, что он хотел сказать, уж коль ему предоставили слово, сделал продолжительную паузу и, глядя на командарма с высоты своего завидного роста, провел пальцами по ремням новенькой, словно для парада, портупеи и продолжил: — Путь с Дальнего Востока был долгим и нелегким. На пути этом была проведена большая партийно-политическая работа. Проводилась днем и ночью. Сообщу сам только цифры статистики. А динамике цифр Владимир Ильич Ленин придавал огромное значение… — Поймав на себе обеспокоенный и, пожалуй, скорее всего удивленный взгляд полковника Полосухина, комиссар улыбнулся, словно стараясь успокоить своего боевого командира заверением, что лишнего он ничего не скажет, хотя разговор идет на таком уровне, на каком ему приходилось говорить впервые.

Командарм, видя, с каким волнением комиссар докладывает о партийно-политической работе в дивизии, вышел из-за стола, подошел к нему и крепко пожал руку:

— Убедил, комиссар. Убедил цифрами и той страстью, с которой ты делал сообщение.

— Но я еще не закончил свой доклад, товарищ генерал. Если позволите — дайте мне еще одну минуту на небольшую, но о многом говорящую информацию.

— Докладывайте, — сухо проговорил командарм и, взглянув на часы, дал понять комиссару, что совещание подходит к концу.