Высота

Вошел адъютант и, став перед генералом, ждал, когда тот сделает паузу, но Говоров решительным и властным жестом дал ему понять, чтобы он вышел из блиндажа, что адъютант сделал немедленно.

Генерал почти речитативом продолжил:

— Почти одновременно группа танков с посаженной на них мотопехотой и автоматчиками, прорвав на одном из участков линию нашей обороны, проникла значительно дальше на восток. Двигаясь из района Нарофоминска, группа достигла Юшково, стремясь выйти к Голицыно. Угроза этому пункту нависла также и с севера, где из района Звенигорода продвинулись в восточном направлении части 252, 87, 78-й немецких пехотных дивизий.

Таким образом создались вторые, большие клещи, значительно вклинившиеся в глубину нашей обороны.

О декабрьских боях по уничтожению прорвавшейся вражеской группировки командарм говорил скромно. Назвав несколько фамилий бойцов и командиров, особо отличившихся при освобождении Кубинки, Акулово и других населенных пунктов, генерал посмотрел на часы, прикурил от «люстры» папиросу.

— Нашу беседу закончим сообщением о мужестве и героизме воинов 32-й дивизии под командованием полковника Полосухина. Эта дивизия легендарная, ее полки несут свои знамена с октябрьских боев в Петрограде. — Жадно затянувшись, командарм продолжал: — Пишите. Южный прорыв немцев разбился о стойкую оборону воинской части, которой командует полковник Полосухин. Фашистские танки вышли непосредственно на командный пункт Полосухина, но полковник и бывшие с ним командиры не растерялись. Оставаясь на командном пункте, они продолжали руководить боем и организовали отпор врагу. Они ушли от опасности быть раздавленными гусеницами танков только тогда, когда получили на это мое разрешение и оборудовали новый командный пункт.

Генерал, остановившись, потер ладонью лоб, словно силясь что-то вспомнить, подошел к двери и дернул за шнур, свисающий с ролика, закрепленного на бревне наката. Где-то за дверью раздался приглушенный звук колокольчика, и тут же в генеральский отсек блиндажа вошел адъютант:

— Слушаю вас, товарищ генерал.

— Пригласите начальника политотдела. — Повернувшись к корреспонденту, спросил: — Вы успеваете записывать за мной?

— Вполне. Вы говорите четко.

— Когда вы свои китайские иероглифы переведете на русский язык?

— Сегодня ночью. Если в вашем штабе найдется пишущая машинка, статья будет лежать на вашем столе. Без вашей визы она в номер не пойдет.

Генерал ребром ладони потер щетину темных усов.

— Строгий порядок мы уважаем, и пишущая машинка у нас в штабе найдется.

Вошел начальник политотдела армии полковник Россанов. Видя, что у генерала не просто незнакомый человек, а по всему — лицо официальное, он по форме доложил о своем приходе.

— Николай Сергеевич, познакомься, корреспондент «Правды». Хочет о нас написать. Как ты на это смотришь?

На смуглом лице полковника засветилась улыбка, собрав у глаз веер мелких морщинок. Пожимая корреспонденту руку, он сказал:

— Ну что ж, мы не против, когда хорошие журналисты пишут хорошие статьи о хороших солдатах в такой хорошей газете, как «Правда». Чем могу быть полезен?

За корреспондента, который что-то хотел спросить у полковника, ответил командарм:

— Я тут вкратце рассказал Виктору Петровичу о наших ноябрьских боях. Он записал. Но все, о чем я говорил ему, — это лишь грубая тактическая и оперативная арифметика сражений. А товарищу, на мой взгляд, не мешало бы поглубже и поконкретнее погрузиться в стратегию, так сказать, солдатского духа.

— А именно? — ждал конкретных указаний начальник политотдела.

— В ходе октябрьских и ноябрьских боев, начиная с баталий на Бородинском поле и боев за Можайск, воины наших дивизий, а также приданных нам танковых и артиллерийских полков и бригад совершали чудеса храбрости и геройства. О них наш народ должен знать. Многие из них за Родину отдали свои жизни. Я говорю понятно?

— Понял вас, товарищ генерал!.. — четко ответил начальник политотдела. — Может, начать с дивизии Полосухина?

— Начните с нее. С октябрьских боев этой дивизии. — Генерал повернулся к корреспонденту: — У вас дух захватит, Виктор Петрович, когда вы встретитесь с воинами-дальневосточниками, которые шесть суток насмерть стояли на Бородинском поле. — Генерал посмотрел на начальника политотдела, который, сидя за столом, делал пометки в своем блокноте. — После Полосухина проводите в дивизию генерала Лебеденко. Раскройте корреспонденту подробности боев на автостраде у Дорохово. Это было 23 октября?

— Да, 23-го, — подтвердил начальник политотдела.