Высота одиночества

– Ринат… – Игорь притянул девушку к себе. – Не надо так. Ты ведь здесь… Ты сама. А больше мне ничего и не нужно.

Ответом ему были ее теплые губы, коснувшиеся его шеи.

Глава 19

Перемена в отношениях подопечных не укрылась от глаз Савченко. Как тут не заметить лукавые взгляды, бросаемые Риной на Игоря, и его прикосновения к девушке, не предусмотренные ни планом тренировки, ни программами. Даже новенький бы сообразил – здесь уже явно что-то личное, а уж Николай Петрович все понял и подавно. С одной стороны, это было плюсом – и короткая, и произвольная программы заиграли новыми красками, стали еще ярче, что не могло не радовать, но с другой – зная характер обоих, наставник понимал, что если вдруг наступит разлад, то в первую очередь ссора отразится на катании. Но что он мог поделать? Какой смысл что-то объяснять, раз в дело вмешиваются чувства?

А за тренерскую жизнь он чего только не насмотрелся…

За постоянными тренировками никто и не заметил, как наступил день икс – контрольные прокаты на подмосковной базе в Новогорске.

Помимо фигуристов, входящих в сборную России, сюда приехали и те, кто имел все шансы в эту самую сборную попасть. На ближайшие три дня в распоряжение спортсменов и тренеров предоставлялись двух- и трехместные комнаты, спортивный зал и лед. Начало сезона. Мечты, амбиции, надежды…

Расписание прокатов составили просто, с расчетом на максимальный результат. В первый день фигуристам предстояло показать специалистам короткие программы, во второй – произвольные, ну а в третий назначили общее собрание с объявлением новостей, улаживанием организационных моментов, разбором полетов, обсуждением подвижек в тенденциях и других мелочей, в итоге способных повлиять на конечный результат выступлений.

Для некоторых ребят прокаты были, ко всему прочему, очередной возможностью встретиться после межсезонья, поделиться впечатлениями об отпуске, провести несколько дней в хорошей компании. Однако Рината и Игорь намеревались на базе не оставаться, а после каждых прокатов уезжать домой. И это, вероятно, стало первым решением, которое они приняли единодушно, без споров и препирательств. Делить комнату с кем-то, помимо Рины, Крылов не желал, а смешанные номера на базе, к великому его сожалению, не предусматривались. Можно, конечно, попытаться с кем-нибудь договориться, вот только отношения с товарищами по сборной у Игоря не очень ладились, да и не хотелось ему лишних разговоров. К его удивлению, Рината оказалась с партнером абсолютно согласна и даже как будто с облегчением выдохнула.

– Не готова я к общению, – кратко ответила Рина на его пристальный вопросительный взгляд. – Не хочу.

На базу молодые люди прибыли одними из первых. Николай Петрович отзвонился и предупредил, что задерживается в Москве и приедет лишь к началу прокатов.

Остановив машину перед недавно построенным комплексом подготовки спортсменов сборной России, Игорь повернулся к Рине. Та сидела, вжавшись в сиденье, белая как мел, и что-то шептала себе под нос, лихорадочно сжимая ремень безопасности.

Крылов понимал, как сильно переживает Ипатова. От одного осознания простого факта, что сегодня они выйдут на лед как пара, у него все внутри вздрагивало. Пусть это еще не полноценный старт, но уже и не тренировка на родном катке под присмотром тренера. Первая встреча с судьями, с наставниками других пар. И негласный поединок с соперниками, такими же жадными до побед, как и они.

И первое впечатление, от которого зависит очень многое.

А на контрольные прокаты пригласили еще пять пар, включая действующих чемпионов мира – Аню Титову и Матвея Князева, а также второй номер сборной – чуть менее техничных, но очень сильных фигуристов – Ольгу Максакову и Ивана Устинова. Другие пары были слишком молодыми и пока не успели себя зарекомендовать, однако имели большие виды на дальнейшее спортивное будущее. Игорь понимал: придется побороться не только с учениками Богославской, но даже с Самойловым и Решетниковой, ведь они – парники, хоть и новоделы. А вот они с Ринатой… Что ж, у них есть две прекрасно поставленные Новиковым программы. За последние три недели дружок Рины не вылезал с катка, продолжая отшлифовывать каждое движение, жест и взгляд фигуристов. Имелось у Артема весьма ценное качество – он оказался перфекционистом. Хотел, чтобы у них были самые оригинальные программы, и, похоже, смог этого добиться. А насчет элементов – Ипатова восстановила тройной лутц, и его вставили в короткую программу. В произвольной до сих пор стоял каскад – тройной лутц и двойной тулуп, с перспективой к первым соревнованиям превратиться в тройной. Но поддержки были пока что слабым местом. Держа Ринату над головой, Игорь чувствовал, как она напряжена. Девушка натягивалась, застывала, каменела. Он чувствовал ее тревогу, протест и всего ее существа, и сознания. Однако она перебарывала себя, не оставляя ничего, кроме холодной решимости, и уверенно шла на элемент.

Игорь посмотрел на Ринату и провел ладонью по ее плечу. Она повернулась, и, поджав губы, выдохнула, будто пытаясь прогнать оцепенение.