Высота одиночества

– Ты свихнулась?! – воскликнул Крылов. – Мало тебе одной провальной Олимпиады из-за прыжка, на те же грабли наступить хочешь?! И, не дай бог, травму получить?!

– Игорь, я в здравом уме! Должен понимать – других путей нет. Я делала чертов аксель в шестнадцать лет! Значит, и в двадцать смогу! Надо только его натренировать.

– Рин…

– Скажи. Крылов… – Ипатова требовательно посмотрела на него. – У тебя прыжок стабилен?

– Конечно.

– Отлично! – улыбнулась она. – В короткой вставим первым элементом, а в произвольной исполним каскад: тройной аксель – тройной тулуп и параллельный лутц. И мы выиграем!

– При условии, что все остальное докрутите, – Савченко не разделял уверенности Рины в успехе. – Вы столько сил потратите на прыжок, что будет счастьем, если до конца программы вообще доедете. А остальные элементы еще никто не отменял, и поддержки, – Николай Петрович сурово глянул на Ринату, – тоже.

– Значит, нужно вплотную заняться общефизической подготовкой и подтянуть выносливость, – твердо, не сомневаясь в правоте, ответила она. – И у нас есть еще время до чемпионата России. Мы должны быть во всеоружии.

Рината встала и приблизилась к Игорю. Парень смотрел на нее, не скрывая недовольства.

Она дотронулась до его плеча и прошептала:

– Я справлюсь. По-другому никак не выиграть.

Крылов продолжал рассматривать ее, ничего не говоря, будто обдумывая что-то, а затем спросил:

– Может быть, есть что-то важнее победы?

– Например? – Рина вскинула брови.

– Хотя бы твое здоровье. – Игорь раздраженно поджал губы и вышел из кабинета.

– А он прав, Рин, – поддержал ученика Николай Петрович. – Неужели ты не чувствуешь, что это огромный риск? Триксель[13] не все мужчины-то делают, а ты…

– А я смогу! Мы должны выиграть Олимпиаду. Нет, обязаны просто!

– А если ничего такого не произойдет, земля разверзнется? – Тренер развел руками. – Это просто спорт.

– Нет. Жизнь. Моя жизнь!

– Крылов! Игорь, стой! – Рината догнала партнера у машины.

– Чего тебе? – устало спросил он. Интересно, сколько он продержится рядом с ней? Месяц? Два?..

– Послушай, я…

– Нет, Рината, теперь буду говорить я! – оборвал ее Игорь. – Тебе наверняка плевать на голос разума, но я не идиот, чтобы совершать глупые поступки. Я не буду делать этот прыжок.

– Тогда мы не выиграем, понимаешь?! – выкрикнула она, дергая его за рукав олимпийки.

– Понимаю! – в ответ заорал он. – Но рисковать тобой я не собираюсь!

– Тебе уже не важна победа? – Рина потрясенно смотрела на Игоря.

– Нет! – отрезал он, сел в машину, громко захлопнул дверцу и, резко ударив по газам, уехал.

Рината в растерянности осталась стоять столбом. Как же так… Нет, значит? Почему?! Он нашел ее и уговорил кататься в паре! Тренировался три года с одной целью – поехать на Олимпийские игры! И делал все, чтобы она смогла выйти на прежний уровень! Помог ей преодолеть страх при исполнении поддержек… А теперь, мол, победа ему не важна?

«Рисковать он мной не хочет! Да какая ему разница?!»

Рината медленно побрела к зданию. В отличие от Игоря она с тренировки сбегать не собиралась.

Набрав скорость, Рина зашла на прыжок, оттолкнулась ото льда, сделала два с половиной оборота и плавно выехала. Двойной аксель она и сейчас выполняет с закрытыми глазами, с детства прыжок был ее любимым, несмотря на сложность. Именно поэтому лет пять назад они с Богославской приняли решение осваивать тройной. И он получался у Ринаты. Правда!..

Ипатова сделала круг и была полна решимости прыгнуть три с половиной оборота, но не докрутила и не сумела приземлиться на опорную ногу. Упала. Встала и сделала новую попытку. Неудача. С каждым новым падением злилась все больше. На тело, не способное сгруппироваться, как того требовал прыжок, на лед, слишком неровный, по ее мнению, на недостаточное освещение… На Крылова, в конце концов, который отказался ее поддержать! Они и сошлись исключительно ради того, чтобы выступить на Олимпиаде, и не просто откататься – выиграть ее. Рината целых полгода делала все, чтобы стать сильнее, осваивала новые элементы, переступила через свой страх и позволила Игорю поднимать себя, а он… Внутри все кипело от переизбытка эмоций. И Рина вымещала раздражение на себе, не щадя, снова и снова пытаясь прыгнуть аксель, но неизменно оказывалась лежащей на льду.

– Черт! – выругалась она, поднимаясь на ноги в очередной раз, и вдруг услышала за спиной аплодисменты.

Обернувшись на звук, увидела одиноко сидящего на трибуне Бердникова. Он, удобно устроившись в кресле в третьем ряду, хлопал в ладоши, наблюдая за ее попытками сделать то, что неподвластно никому.

– Николай Петрович ушел, – подавив необъяснимое волнение, небрежно бросила Рина и, стянув с борта олимпийку, накинула на плечи, намереваясь улизнуть в раздевалку.

– Знаю. – Владимир спустился по ступеням и приблизился к ней. – Мы уже побеседовали. Вы сможете выступать на Кубке России, а потом отобраться на чемпионат.

– Замечательно. Если все выяснили с Савченко, почему вы до сих пор здесь? – стараясь не встречаться с ним взглядом, холодно поинтересовалась она.

– Хотел на тебя посмотреть, – откровенно ответил Бердников.