Высота одиночества

– Дома, – скрипя зубами, выговорил Крылов. Он стоял и смотрел на нее, думая о том, что скажет Савченко. Послезавтра вылет на соревнования во Франции, а Ипатова послала спортивный режим к чертям. – Скажи мне, что случилось?

– У меня сегодня праздник, – пьяно хихикнула она и, сладко зевнув, повернулась на бок. Подложила руку под щеку и выставила на обозрение пятую точку.

Подавив желание схватить вдрызг набравшуюся дуру, затащить в ванную и окунуть в холодную воду, Игорь накинул на Ринату одеяло, выключил свет и вышел из комнаты. Пусть проспится, а с Савченко он завтра что-нибудь придумает…

* * *

Ее жизнь всегда упиралась в спорт. Детство и юность провела на катке, настойчиво пробираясь в первую сборную СССР, а позже – России. И теперь, по прошествии двадцати лет, она продолжает каждодневно выходить на лед, уже в качестве тренера. Иногда, открывая глаза по утрам, смотрит на будильник, возвещающий о наступлении нового дня, и не может заставить себя встать. Хочется все бросить и уехать далеко-далеко от прошлого, от настоящего… Но она знаменитый тренер, под чьим руководством рассекают лед действующие чемпионы мира. Через несколько месяцев подопечных повезет на Олимпиаду в Сочи, где они будут бороться за самые высокие места. Не время опускать руки. Да и права она не имеет так поступать.

Алла вернулась домой с очередной тренировки, устало стянула пальто, сняла сапоги, сунула ноги в теплые мягкие тапочки и прошла на кухню. Приготовила чай и села за стол. Она всегда пила травяной чай с мелиссой и ромашкой. От кофе пришлось отказаться по медицинским причинам. Задумчиво покрутила чашку с яркими красными цветами и сделала небольшой глоток. Чай был горячим, самое то, чтобы согреться. Середина октября. Сезон проливных дождей и разноцветных зонтов. Сегодня тоже лил дождь. Как и… Богославская подняла взгляд на стену, на которой висел календарь, где женщина отмечала значимые даты. Ползунок показывал тринадцатое октября. Забыла передвинуть. Сегодня пятнадцатое.

Дрожащей рукой переместила на два деления и грустно улыбнулась. Сколько лет подряд в этот день она ездила на кладбище к ребенку, которого так и не довелось подержать на руках. Прижать к груди и почувствовать себя нужной. Она не изведала, что это такое – понимать, что от тебя зависит жизнь крошечного человека, поэтому нужно оставаться сильной, чтобы быть опорой и поддержкой.

Вся ее жизнь, за исключением небольшого отрезка, прошла здесь, в двухкомнатной квартире. Родители погибли, когда она была совсем маленькой, и за воспитание девочки взялся дед. Если бы не он, Алла бы никогда не связала жизнь с фигурным катанием, не стала бы чемпионкой мира и не встретилась с… Никогда бы!

Никогда!..

Сделав еще глоток, Алла отставила чашку в сторону и вышла из кухни. Не включая свет, направилась в спальню и легла на кровать поверх покрывала. Хотелось плакать, биться в истерике, обвинять всех в том, как сложилась ее судьба. Но она понимала: каждый является вершителем своей жизни. И раз она оказалась настолько слабовольной и вовремя не остановилась, значит, заслужила такую участь. Она уже не могла кричать, слезы давно высохли. Да и сил теперь совсем мало.

Богославская закрыла глаза и вздохнула, пытаясь успокоиться. Снова в больницу попадать нельзя. На следующей неделе у Ани и Матвея этап Гран-при.

Раздавшийся дверной звонок заставил женщину вздрогнуть. Бросив быстрый взгляд на часы, она нахмурилась. Кто мог заявиться сюда в одиннадцать вечера? Каково же было ее удивление, когда, приоткрыв дверь, Богославская обнаружила прислонившегося к стене Бердникова. Тот, повернув к ней голову, смотрел опустошенно, сжимая в руке непочатую бутылку дорогого вина.

Не говоря ни слова, Алла сделала попытку запереть квартиру, но незваный гость вовремя подставил ногу.

– Алла, пожалуйста!

– Уходи! – стараясь захлопнуть-таки дверь, безапелляционно заявила Богославская.

– Алла… умоляю…

– Что тебе надо?! Я ведь четко дала понять: тебя никогда видеть не желаю!

Силы были неравны. Владимир, совладав с дверью, ввалился в коридор и невольно отметил, что в прихожей ничего не меняется. Все так же, как и много лет назад… Только старый шкаф, у которого всегда косилась дверца, сменил новый, с зеркалами до потолка.

Алла, тяжело дыша, уставилась на Бердникова, гневно сверкая глазами. Словно момент из прошлого. Когда-то она тем же взглядом смотрела на него, а ее светлые льняные волосы в беспорядке рассыпались по плечам…

Бердников запер замок, снял пальто, аккуратно повесил на вешалку и, скинув ботинки, прошествовал мимо возмущенной хозяйки на кухню.

– Извини, я тебе не мешаю? – ледяным тоном процедила она, проследовав за ним. – Я могу уйти.

– Сегодня пятнадцатое… – грустно пробормотал он и поставил вино на стол.

– Я в курсе, какое сегодня число. И взять в толк не могу, как у тебя наглости хватило прийти в этот дом! Именно сегодня! У тебя совсем совести нет?