Высота одиночества (СИ)

— Скажи ей! Скажи ей, что я ничего не знала! Скажи, что это все ты! Ты, сукин сын! — Словно разъяренная рысь, она бросилась к Бердникову и грубо толкнула в грудь, а после вцепилась в ткань его рубашки и зашипела ему в лицо: — Верни мне её! Верни мне моего ребенка, Бердников! — из глаз её покатились слезы. — Верни мне её…

— Алла… — Он приобнял её за плечи. Что он мог сказать? Что он последний трус и не сумел заставить Ринату выслушать его? Что эта маленькая соплячка оказалась гораздо тверже, чем он мог представить? Что только теперь до него дошло, — не в его власти переубедить Ринату, если она что-то решила?..

Рина появилась в дверях и, прислонившись к косяку, спокойно наблюдала за разыгравшейся сценой.

— Отвезите меня в детский дом, — потребовала она, с равнодушной ненавистью глядя на обоих. Ожесточенные черты ее еще детского лица казались странными, словно детство с непомерной быстротой отступало в небытие, а что-то взрослое, пришедшее слишком рано, стремительно занимало его место.

— И не мечтай! — бросил ей Владимир. Алла скинула его руки и повернулась к дочери. Вытерев слезы ладонями, она посмотрела на нее и произнесла:

— Ты не вернешься в детский дом. Если не хочешь жить со мной, вернешься в школу. В конце концов, тренировки никто не отменял.

— А Вы еще не знаете? — сухо ухмыльнулась Рината. — Он не сказал Вам? Не будет больше никаких тренировок. Ни тренировок, ни выступлений, ни фигурного катания вообще! Я больше не собираюсь быть вашей марионеткой!

— Что ты такое говоришь? — Алла не могла поверить, что эти слова ей говорит Рината. Девочка, которая готова была ночевать на льду, девочка, для которой фигурное катание было второй сущностью. — Я не позволю тебе бросить! — Алла приблизилась к Рине и посмотрела на её загипсованную ногу: — Ты не марионетка и никогда не была ею. Ты — личность. Ты спортсменка.

— Хватит, Алла Львовна. Хватит ваших лживых речей! Хватит! Я устала! Как только мне снимут гипс, Вы, — она посмотрела на Бердникова, — вернете меня обратно. На этом все для нас и закончится. Больше никогда я вас видеть не желаю! Ни вас, ни, — она перевела взгляд и в упор посмотрела на Аллу. — Ни… — её голос дрогнул, в груди защемило. Она любила её, она любила его. Всем своим одиноким сердцем, всей своей детской душой. Она позволила им пробраться внутрь себя, завладеть собой, позволила себе открыться для них. — Ни Вас, Алла Львовна. Я никогда больше не вернусь в спорт. Вы забываете обо мне, словно меня никогда не было. — Хлопок ее ладоней прозвучал с последним словом: — Все.

— Я не позволю тебе уйти из спорта, Рината! — уверенно повторила Богославская. — И я не уйду из твоей жизни, не сейчас, когда я обрела тебя…

— Тогда я уйду из вашей, — спокойно и сдержанно, с прежней холодностью сказала Рината. — И я не шучу.

По коже Аллы пробежал холодок. Что-то в глазах Рины, в затягивающей темноте ее зрачков предвещало беду, но Владимир, не понимая этого, осведомился тоном, так похожим на отцовский:

— И как же ты это сделаешь?

— Например, вскрою себе вены. Вдоль, — верхняя губа ее приподнялась, и улыбка, которую она хотела изобразить, стала похожа на оскал. — Клянусь, я сделаю это.

Больше всего Аллу пугал голос и тон, которым Рина говорила это. Говорила так, будто уже успела обдумать и взвесить. И она вдруг поняла, что ее дочь и правда может воплотить угрозу в действительность. Может быть, не с той циничной расчетливостью, но под влиянием порыва, импульса. Хотелось кричать, требовать от Бердникова чего-то. Чтобы он сделал хоть что-то, урезонил свою дочь, дочь, которая была так похожа на него. Но меньше всего сейчас он напоминал человека, способного действовать, способного нести ответственность за чью-то жизнь, даже за свою собственную. Она чувствовала, как тают секунды, а вместе с ними просачивается сквозь пальцы последняя возможность хоть что-то исправить. Они — двое взрослых и девочка, уже начавшая превращаться в женщину, стояли и молчали, и к тому моменту, когда торопливая прозрачная стрелка на висевших над диваном в комнате часах совершила полный оборот, все было потеряно.

Глава 34

Москва, декабрь 2013 года

Игорь сонно потянулся и открыл глаза. Рядом, уютно устроившись на его груди, спала Рината. Он легонько провел рукой по её оголенному плечу и улыбнулся, когда она, что-то недовольно пробурчав, потерлась об него щекой.

— Вставай, соня, — тихонько проговорил он.

— М-м-м, сколько времени? — не желая выползать из его теплых объятий, хрипловатым ото сна голосом поинтересовалась Рина.

— Семь.

— Можно еще поспать… Чуть-чуть… — она открыла один глаз и, задрав голову, хитро посмотрела на Игоря.

— Ты ли это? — засмеялся он. — Сегодня у нас соревнования, а ты не бегаешь по квартире с воплями, что мы опоздаем на утреннюю тренировку! Что-то случилось?

— Нет. — Рината перевалилась на свою подушку и блаженно улыбнулась ему. — Просто я абсолютно спокойна. Мы с тобой готовы показать все, что умеем.