Высота одиночества (СИ)

— Погоди… — Рината продолжила что-то усердно написывать, затем нажала кнопку отправить и только после этого удовлетворенно улыбаясь, посмотрела на Игоря: — Самойлову написала, позвала выпить, как только вернется из Сочи. У него с Алисой тоже свободные отношения. Для удобства. А что ты так на меня смотришь? Зеленый! — кивнула на лобовое стекло, и Игорь, скрипнув зубами, снова поехал вперед.

Оставшуюся часть пути они проделали молча. Стоило Игорю остановиться у дома, Рината покинула машину, не забыв напоследок нарочито громко хлопнуть дверцей. Не дожидаясь его, она пошла к подъезду и вскоре уже набирала код домофона. Игорь проводил ее напряженным взглядом и только когда она скрылась за дверью, устало опустился лбом на руль. И что он хотел от неё? Он правда думал, что Рината Ипатова скажет ему, что любит его и именно поэтому ей неприятно, что он за её спиной встречается с другими девушками, более того, остается у них на ночь? Да из неё ласковое слово вытянуть — нужно постараться, а тут признание в любви… Еще и Самойлов этот, черт бы его побрал! Стоило Игорю представить Ринату под раздевающим взглядом здоровенного придурка, как пальцы с новой силой впились в кожаную обивку руля. Нет. Она его, только его, и он никому её не отдаст!..

Игорь вошел в квартиру как раз в тот момент, когда Рината выходила из ванной комнаты с зубной щеткой и баночкой крема в руках. Игнорируя его, она прошла в их общую спальню и хлопнула дверью. Не разуваясь, Игорь сбросил с себя пальто и зашел в комнату. Протиснувшись мимо него, Рината снова вышла и поднялась на второй этаж. Спустя пару минут вернулась с чемоданом, закинула его на постель, раскрыла и положила внутрь стопку вещей. Игорь усмехнулся, сложив руки на груди и наблюдая за этим её показным спектаклем. Который раз она собирает вещи? Третий? Четвертый?..

— Далеко собралась? — будничным тоном поинтересовался он.

— От тебя подальше, — буркнула Рина, копошась в шкафу. — Если для тебя наши отношения ничего не значат, ты их не уважаешь, то для меня и подавно.

— Вот как! — удивленно вскинул брови Игорь. — Об отношениях заговорила? И что же, по-твоему, между нами, а?

Рината наградила его каким-то странным взглядом и взялась было за следующую стопку вещей, но Игорь, откинув напускное безразличие, подлетел к ней, вырвал из рук одежду и бросил на пол. Не придавая значения рассыпавшимся вокруг майкам, тонким кружевным трусикам и прочему барахлу, он схватил Рину обеими руками за плечи и, с силой встряхнув, заговорил:

— Знаешь, что для меня значат наши отношения?! Знаешь, почему я терплю твои выходки, твои тайны, твою семью, твоего папашу? Знаешь, почему я, как верный пес, иду за тобой, зализываю твои душевные раны, проглатываю все твои упреки и прочую ерунду, что ты несешь со злости? — он снова яростно встряхнул её, словно тряпичную куклу. — Марина сказала мне, что я дурак и у меня на лбу написаны все мои чувства, а тебе я нужен только как способ пробраться на Олимпиаду! Это так? Ответь мне, она права?! Или ты хоть на какие-то чувства способна…

— Отпусти меня, пожалуйста, — как-то совсем жалобно проскулила Рината. Вся ее холодная отстраненность исчезла, и теперь она казалась какой-то потерянной и совершенно земной.

Он покорно разжал пальцы, и она, дойдя до кровати на ослабевших ногах, практически рухнула на нее. Гнев Игоря испарился, оставляя вместо себя лишь бесконечно горькое разочарование.

— Ты можешь уходить, Рината, я не буду тебя держать. — Игорь посмотрел на Рину, сидящую на постели с опущенной головой. Волосы её разметались по плечам, скрывая лицо. Она сжала коленки, спрятала между ними ладошки. Он знал, что она делает так, когда ей хочется, чтобы её обняли, пожалели. Вот только он больше не хотел быть жилеткой для президентской дочки. — Но как только ты выйдешь за дверь квартиры, между нами все закончится. Я устал биться об стену.

— Почему? — услышал он её тихий голос. — Почему ты…

— Потому что люблю тебя, — сказал он и, даже не взглянув на неё, вышел из спальни.

Ему хотелось разрушений, хотелось запустить чем-нибудь в стену, увидеть, как рассыпаются на мелкие осколки недавно купленные в IKEA тарелки. Хотелось снова схватить Ринату и трясти, наблюдая за тем, как болтается ее голова, как разметываются по лицу волосы. Трясти до тех пор, пока ее мозги наконец не встанут на место. Но вместо этого он вошел на кухню, налил себе воды, залпом осушил стакан и с грохотом поставил его на столешницу. В квартире стояла такая тишина, что он невольно затаил дыхание и прислушался. Из спальни не раздавалось ни звука. Он ждал, что она предпримет. Он оголил перед ней свою душу, вложил ей в руки оружие против себя, дал ей над собой безграничную власть. Господи, что она с ним сделала?!

— Я не хотела.