Высота одиночества (СИ)

Когда Рината вошла в номер, Алиса была уже там. Рина остановилась на входе, удивленно разглядывая большую квадратную комнату метров в сорок. Комната была простой и очень светлой. Пол устилал светло-бежевый ламинат, выкрашенные в бледно-серый цвет стены мягко гармонировали с белым тюлем и бежевыми занавесками, висящими на витражных окнах. Увидев, что дверь на балкон приоткрыта, Рината сделала вывод, что Алиса, изучая их временное пристанище, уже успела побывать и там. Два двустворчатых шкафа располагались возле входа, а у стены, примыкающей к ванной комнате, стояли две кровати, застеленные синими стёганными пледами с витиеватыми узорами. К каждой из них была приставлена тумбочка с небольшим индивидуальным светильником с абажуром в тон шторам и округлым будильником цвета серый металлик. В общем-то, обстановка была весьма скудной, дополняли её разве что сушилка для белья и напольное зеркало в полный рост.

Рината подтащила чемодан к свободной постели. Алиса копошилась в тумбочке, раскладывая разнообразные женские мелочи: косметику, баночки и тюбики с кремами, а Рина снова и снова осматривала комнату. Белые тюлевые занавески легонько колыхались от проникающего в комнату ветерка. Подойдя к окну, Рина отодвинула тяжелые, не пропускающие дневного света портьеры, и вышла на балкон. Тот и вправду оказался огромным, куда больше, чем она могла себе представить. Пожалуй, настолько просторных балконов прежде она никогда не видела… Приблизившись к металлическим перилам, она чуть выгнулась и глубоко вдохнула свежий воздух. Окна их номера выходили к морю, и на долю секунды ей показалось, что стоит лишь протянуть руку, и она сможет поймать этот миг, коснуться белых пушистых облаков, взять в чашу ладони плывущий вдали корабль. Ветер принес с собой крик чаек и всплеск особенно резвой волны, окатившей крупную гальку пляжа. Со стороны Олимпийского парка доносилась музыка — что-то тихое, манящее, призывающее впустить в себя и это солнце, и это море, и эти облака…

— Люблю море. — Алиса встала рядом с Риной и, стянув с запястья резинку, принялась собирать в хвост волосы.

— Я тоже, — после недолгого молчания ответила Рина.

— Как было в Ванкувере? Хуже?

— Ну… там не было моря, — хмыкнула Рината, продолжая наблюдать за медленно покачивающимся на волнах кораблем с увивающейся за ним стайкой голодных чаек. — А вообще, я там практически нигде и не была. Пару раз с Аллой Львовной выбирались в Парк, но как только начались соревнования… — Рината тихонько выдохнула, — я видела только тренировочный каток и главную арену, где мы выступали. А жилье… тут конечно хоромы. В Канаде мы втроем ютились на двадцати метрах.

— Россия — щедрая душа. — Алиса посмотрела вниз. Прямо под их балконом раскинулся газон с белыми и желтыми цветами, по дорожке, ведущей к парку, шли несколько волонтеров в ярко-оранжевых и бирюзовых куртках.

— Ты…

Их прервал стук в дверь. Алиса еще раз окинула взглядом распростершуюся перед ними водную гладь и вернулась в комнату, чтобы открыть, но вскоре снова выглянула на балкон и сказала:

— Это Крылов.

Рина задержалась еще на несколько секунд, а после пошла в комнату вслед за соседкой. У двери, подперев широким плечом покачивающийся под его весом шкаф, стоял Игорь. Увидев Ринату, он выпрямился и произнес:

— Пойдем прогуляемся?

Рината не удержалась от улыбки. На нем была белая олимпийская куртка с красными и синими полосками, гербом на груди и надписью «Россия». К комплекту прилагались красные брюки свободного покроя и того же цвета кроссовки с белыми шнурками. На шее болталась аккредитация с обозначениями свободных для доступа по ней спортивных объектов и зон, и его фотографией.

— Только переоденусь, — кивнула Рина. — Встретимся внизу.

Сказать по правде, она тоже хотела предложить ему пройтись по набережной. Солнце, пригревающее траву и играющее бликами на воде так и манило своими лучами. Казалось, что оно приветствует их так же, как и величественное море, и высокое небо, и виднеющиеся в отдалении горы. Это был их третий визит в Сочи в этом таком сложном, наполненном поражениями и победами сезоне. Сомнения, неопределенность, досадные ошибки… И вот они тут, смогли, сдюжили.

— И куда ты собралась? — осведомилась Алиса, когда Рината, наскоро переодевшись, уже открыла дверь, чтобы выйти из комнаты.

Рината недоуменно обернулась на нее, и Решетникова помахала аккредитацией.

— Спасибо, — Рина забрала пластиковый прямоугольник и накинула синюю ленточку на шею.

— Да не за что, — бросила Алиса, направляясь обратно в комнату

Они снова, как и в октябре, во время проведения Кубка России, шли по олимпийской набережной. Только тогда они лишь мечтали о этом дне, о моменте, когда они с полным правом смогут прогуляться по Олимпийской деревне, с уверенностью сказать, что эта Олимпиада, это происходящее наяву волшебство, имеет к ним непосредственное отношение. Вернее, что они имеют отношение к нему. Они ставили цели, всеми силами стремились достичь их, и вот теперь, добившись желаемого, медленно прогуливались по все еще пустынной набережной.