Высота одиночества (СИ)

Оказавшись на улице, Игорь уселся на скамейку возле подъезда и задумался. Все же не давала ему покоя та странная история. Она Ипатову не отпускает и вперед ей не дает двигаться. Под иглами дикобраза в эти дни Игорь увидел одинокого ребенка, разочаровавшегося в людях. Рината сильная личность, но ей всего девятнадцать. Жизнь сделала её жесткой, никому не доверяющей, ни от кого не зависящей. Все сама-сама. И надолго её хватит?..

— Любопытство до добра не доведет, — стараясь оборвать мысли в зародыше, убеждал себя Игорь, при этом уже набирая номер Савченко и направляясь к машине.

— Алло, Николай Петрович? Доброе утро, Вы на катке?.. Отлично, тогда я заеду… Да нет, ничего не случилось… До встречи.

Игорь знал, что Богославская до ухода из спорта тренировалась у Савченко, следовательно, тот мог пролить свет на внезапно возникшую неприязнь Ринаты к Алле Львовне или хотя бы дать ему хоть какую-нибудь зацепку. Усевшись в салон автомобиля, он покачал головой, все еще не до конца понимая, зачем влезает в эту историю. Ипатова же его живьем сожрет, если узнает!..

— Николай Петрович, можно к Вам? — Крылов вошел в кабинет и остановился на пороге.

— Да вроде никогда разрешения не спрашивал, — Савченко оторвался от монитора и кивнул на стул. — Садись. Как Рината?

— Ворчит, язвит, в общем, все как обычно, — усмехнулся Игорь. — А на самом деле ей уже гораздо лучше.

— Это хорошо, хорошо.

— Собственно, о ней я и хотел с вами поговорить. Вернее, не совсем о ней… в общем, Николай Петрович, Вы же были тренером Аллы Львовны, верно?

— Верно.

— Расскажите о ней.

— Тебе-то зачем?!

— Просто интересно, — пожал плечами мужчина, однако Савченко слишком хорошо знал этот взгляд. Крылов точно что-то задумал.

— Ладно. Что ты хочешь знать?

— Все. Меня интересует все. От начала её карьеры до того момента, когда она ушла из спорта.

— Её дедушка привел ко мне на каток, — при воспоминании о бывшей ученице, черты лица тренера смягчились, а лицо просветлело. Он по-доброму улыбнулся, устремив взгляд куда-то мимо Игоря. — Маленькая такая, хрупкая. Знаешь, что я подумал, когда увидел её? Что старенькие поношенные коньки, которые она держала в руках, тяжелее её. Но она вышла на каток, шлепнулась, поднялась и снова упала. А я стоял и смотрел на эти тщетные попытки укротить лед. Дед её спросил: «Ну как? Не берете? Хиленькая у меня Аллочка, знаю». Хиленькая… Но упорная безумно! Я взял её в свою группу и ни на секунду не пожалел! Алла была моей самой любимой фигуристкой. Я растил её, твердо зная, что придет день и час, придет мгновение, когда этот бутон распустится, и весь мир увидит мое сокровище.

— Увидел?

— Не до конца, — грустно улыбнулся Николай Петрович. — В девяносто третьем году она, наконец, смогла заявить о себе. Выиграла чемпионат России, стала второй на чемпионате Европы и победила на чемпионате Мира в Праге. Я думал — вот она! Наша надежда на Олимпиаду в Лиллехаммере в девяносто четвертом. И она выиграла бы! Уверен в этом!

— А что же случилось?

— Случилось… Случилась беременность. Не представляю, как я раньше не догадался… Это ж надо… — Савченко, казалось, настолько ушел в воспоминания, что позабыл о присутствии Игоря. А тот с вытянутым лицом слушал историю Аллы. — А это все тошнота её. Проблема у неё была — когда нервничала сильно, её тошнило. Часто на соревнованиях такое случалось, вот я и не обратил внимания, а когда узнал — поздно было…

— Поздно для чего?

— После выигранного чемпионата мира Алла заявила, что уходит из спорта, — уклонился от прямого ответа Николай Петрович. — И это за год до Олимпиады! Девочка была настолько категорична, что никакие уговоры на неё не действовали. Бердникова тогда два года как президентом Федерации фигурного катания назначили, вот он вообще ходил как привидение. Это ж был такой шанс на золото, а тут… беременность…

— А дальше что? — продолжал задавать вопросы Крылов, чувствуя, что еще немного и Савченко опомнится и откажется рассказывать.

— Что дальше, что дальше, — вздохнул Николай Петрович. — А дальше Алла родила.

— У неё есть ребенок?! — брови Игоря взметнулись вверх. Никак он не ожидал такого поворота.

— Мальчик родился. Только вот… умер он. Дня не прожил, роды тяжелые были, ну и… Бердников тогда думал, что она на лед вернется, снова форму наберет и выступать будет, а она ни жива, ни мертва. Однажды пришла ко мне, бледная такая, с потухшим взглядом, я едва узнал её. Сказала, что хочет детишек тренировать, а сама на лед больше не выйдет никогда. Малыши для неё смыслом жизни стали. Но она никогда не забывала своего ребенка. Каждый год в его день рождения ходила на кладбище… Пятнадцатого октября.

— Грустно… — выговорил Игорь, рассматривая причудливые блики от лампы на поверхности стола.

Вот только кое-что в этой истории Савченко опустил. Раз Богославская замужем не была…

— Николай Петрович, а кто был отцом ребенка?

— А я почем знаю? Игорь, что за вопросы? — возмутился тот, сдвинув седые брови на переносице. — Я за ней не следил и не знаю, с кем она была в не тренировочное время.

— И Вы даже не спросили?