Высота одиночества (СИ)

— Я подумала… — Она сделала шаг к нему, помедлила и присела рядом. В ее глазах было разлито самое синее летнее небо, а щеки нежно розовели после теплого душа.

— О чем? — Уголок его рта дернулся, взгляд метнулся в округлый вырез платья и снова к лицу.

— Что, если ты и сейчас оттолкнешь меня… — Привычно звонкий голос звучал глухо, слишком чувственно, чтобы Игорь мог оставаться равнодушным. — Больше… — Она подвинулась ближе, коснулась его бедра своей голой коленкой. Ладонь ее легла на его руку. — Больше никогда не прикоснешься ко мне, понял?

Глаза Игоря потемнели. Холодная сталь смешалась с пеплом догоревшего костра, возле которого они сидели еще полчаса назад. Зрачки блеснули черными бездонными провалами, губы сжались в упрямую полоску. Он не делал попытки прикоснуться к ней, лишь повернул голову в ее сторону.

— Я не шучу, Игорь, — тихо сказала Рина, с надменной твердостью глядя ему в глаза. — Учти. Если сейчас я уйду, то все. Больше никогда.

— А как же поддержки? — криво усмехнулся он, стараясь скрыть и послевкусие собственных мыслей, и раздражение от ее наглых слов, и собственную реакцию на ее близость.

— Это самое большое, на что ты сможешь рассчитывать, — отозвалась она спокойно.

Игорь понял, что она не шутит. Уголок его рта снова дернулся, руки сжались в кулаки и тут же разжались.

— Ты понимаешь, что все станет еще сложнее? Когда личное смешивается с работой…

— И ладно. — Ее ладонь опустилась на его бедро, влажные волосы щекотно коснулись плеча. — Нам же с тобой не привыкать, правда?

Выдержки его хватило еще на пару секунд. Довольно. Он пытался, но раз так… Схватив Рину за плечи, Игорь настойчиво и резко прижался к ее губам. Не ожидавшая столь резкой перемены, она на миг растерялась, но спустя всего лишь мгновение пальцы ее уже вплелись в его волосы. От него все еще пахло проведенным у костра летним вечером, от нее — чистотой и детским мылом. От волос ее платье на спине пропиталось влагой и было особенно теплым. Игорю хотелось разрушений, хотелось дернуть ее платье так, чтобы послышался треск рвущейся ткани, хотелось смять ее всю — маленькие груди, тонкие руки с синеватыми ниточками вен, острые локотки. Он чувствовал, что с каждым ее прикосновением все больше теряет голову. Она водила кончиками ногтей вдоль его позвоночника, царапала лопатки, упиралась в него коленями, и каждый ее выдох превращался в отдельное действо. Подол ее платья пополз вверх под его пальцами, и Рина, почувствовав это, забралась на постель с ногами. Подняла руки, позволяя раздеть себя. Комок платья упал на пол возле ножки постели. Рината, освещенная желтоватым светом заключенной в абажур лампочки, стояла на коленях, слегка расставив ноги. Она была абсолютно нагой, только длинные волосы беспорядочно падали на спину, плечи, касались груди. Меж черных прядей выглядывал торчащий сосок. Идя сюда, она точно знала, что будет дальше… Но подумать об этом Игорь не успел, потому что Рината склонилась к нему, оставила мягкое касание губ на шершавом подбородке, на скуле, прошлась ноготками по плечам и, почувствовав его руки на своей талии, глухо, тихо застонала.

— Только посмей меня потом в чем-нибудь обвинить, — просипел Игорь, чувствуя, как дуреет от ее кожи, от вкуса ее губ.

Кажется, она усмехнулась сквозь поцелуй… Может быть, ему только показалось это, и все же он не выдержал. Схватил ее за руки, за локти, опрокинул на спину, нашарил ее губы. Она шепнула что-то неважное, неразборчивое и, когда его пальцы оказались на ее груди, подалась к руке. Ей нравилось, как он дотрагивается до нее, нравился вкус его губ, его густые завивающиеся волосы. И еще ей нравился его взгляд: голодный, жадный, откровенный. От этого его взгляда все в ней трепетало, становилось податливым, текучим. Она и сама не слишком понимала, что с ней: желание… Такое острое, горячее, что покалывало кончики пальцев, что живот стягивало, а сердце начинало биться то ли слишком гулко, то ли слишком часто. И, подставляя грудь, шею, изгибы рук настойчивым мужским губам, Рина терялась в той лавине чувств, что с каждым мигом все сильнее захлестывали ее. Пальцами она изучала крепкие плечи Игоря, его мощную спину. Он покусывал ее шею, опускался к ключицам, и его подбородок царапал ее кожу, пробуждая в ней все новые и новые грани, оттенки чувственности. Поняв, что грубая ткань его джинсов больше не касается ее, она застонала. Она и не заметила, когда он успел избавиться от них. Теперь его тело было таким же обнаженным, как и ее собственное. Она водила по нему руками: плечи, спина, бедра, поясница и ягодицы, и это изводило их обоих. Его желание было столь очевидно, что по телу ее прокатилась новая волна дрожи, сердце колотилось, между ног пульсировало и ныло.

— Игорь… — вскрикнула она, когда он прихватил зубами ее сосок. Ногти ее впились в его плечи, тело изогнулось.