Высота в милю (ЛП)

— Ненавижу тебя, — напоминаю я ему, пытаясь удержать свои позиции, отчего он подается вперед в высокомерном смехе, держась за грудь.

Когда Зандерс снова встает прямо, я пытаюсь проскользнуть мимо него, желая выбраться из этого чертова прохода, но он останавливает меня, держась за сиденье напротив, его рука блокирует меня.

— Я буду газированную воду. — Его глубокий голос вызывает дрожь у меня по позвоночнику.

Сглотнув, я поворачиваю голову к нему, играя с огнем. Его лицо находится всего в нескольких дюймах от моего, и это чертовски приятно. Отсюда я практически чувствую тепло его губ. Или, может быть, это температура от его горящего взгляда.

— Там сзади есть холодильник, можешь взять сам, — я отталкиваю его руку с дороги, чтобы пройти мимо него, возможно, немного сильнее, чем нужно, но этот парень заставляет меня нервничать, и мне это не нравится. Мне не нравится, когда с меня снимают маску уверенности.

— Экстра лайм, Стиви, милая! — восклицает Эван с довольным смешком, когда я закатываю глаза.

Но я также чувствую, как румянец заливает мои щеки.

Я принесла ему эту чертову газированную воду.

А также принесла добавку, подушку и пакет чипсов — все это он мог бы легко взять сам. Мы оставляем их доступными не просто так.

Я надеюсь только на то, что лампочка вызова стюардессы над его головой перегорит и перестанет работать. С такой скоростью, с какой парень нажимает на нее, я не удивлюсь.

И снова синий свет загорается на бортовой кухне, указывая на то, что пассажиру нужна наша помощь.

С моих губ срывается звучное ворчание. Я только что приготовила себе горячий бутерброд. Сыр идеально расплавился, а я откусила всего несколько кусочков.

Инди смеется.

— Похоже, ты снова нужна своему парню, — она показывает в сторону аварийного ряда, где горит свет над глупым безупречным лицом Зандерса. — Я бы пошла проверить, что ему нужно, но мы обе знаем, что он попросит тебя, как только я приду.

Я закатываю глаза, вытягиваю шею и пытаюсь изобразить свою лучшую улыбку стюардессы, когда выхожу из кухонного отсека, но пока я это делаю, Тара спешит к Зандерсу, что меня вполне устраивает. Если кто-то другой хочет сам позаботиться о диве, я с радостью передам эту ответственность.

— Тара справится, — сообщаю я Инди, возвращаясь на кухню — наше убежище.

— Двадцать баксов на то, что она придет сюда и скажет, что Зандерс хочет видеть тебя.

— Я зарабатываю не так много денег, чтобы выбрасывать их на проигрышные ставки. Это уже третья поездка в сезоне, и не прошло ни одного рейса, когда бы он разговаривал с одной из девушек.

Тара прочищает горло, стоя в пространстве между кухней и проходом.

— Эвану Зандерсу нужно кое-что от тебя.

— Знаешь, что ему нужно? — спрашиваю я с осторожностью. Независимо от того, что я не общаюсь с этим парнем, его очевидная задача превратить мою работу в ад в этом сезоне может привлечь слишком много внимания со стороны Тары, и мне нужно быть осторожной. Ну, Зандерс должен быть осторожен.

— Нет. Он сказал, что ему нужно что-то, что можешь дать только ты. — Губы Тары сжаты в жесткую линию, когда она отворачивается и идет обратно к передней части самолета, где находится ее рабочее место.

Я не могу точно сказать, расстроена ли Тара тем, что я привлекаю внимание, или тем, что это не она, что звучит нелепо, когда я это говорю. Любой, кто хотел бы такого внимания, которое оказывает мне Зандерс, делая мою работу намного сложнее, чем нужно, просто сошел с ума.

— Иди, позаботься о своем мужчине, — дразнит Инди.

— Заткнись.

Вся команда занята поглощением своих ужинов, пока я иду по проходу, поэтому, к счастью, никто не обращает на меня внимания, пока я пробираюсь к аварийному ряду.

— Нужно что-нибудь? — спрашиваю я Зандерса своим самым милым тоном, который на самом деле не такой уж и милый. «Милый» — это не то слово, которым я бы описала себя.

— Мне не нравится мой ужин, — Эван смотрит вниз на свою тарелку, где его идеально приготовленное филе миньон остается практически нетронутым.

— Хорошо? Могу я принести тебе что-нибудь другое?

— Можешь сделать мне горячий бутерброд с сыром?

— Серьезно? Ты ешь такое?

— О, милая. Ты следишь за моей диетой?

— Вообще-то, нет. Мне на самом деле наплевать, — честно заявляю я, когда Мэддисон рядом с ним чуть не задыхается от смеха. — Просто любопытно. Но, знаешь ли, ты мог бы попросить другую стюардессу сделать тебе бутерброд, когда она приходила сюда.

Эван бросает взгляд в переднюю часть самолета, где стоит идеально стройная Тара и наблюдает за нами.

— Да, но что-то мне подсказывает, что когда дело касается еды, я больше доверяю тебе, чем ей.

Что, черт возьми, это значит? Это его способ судить мое тело? Его способ сказать, что он знает, что я регулярно ем такую дрянь и, вероятно, могу приготовить это вкусно? То есть, он не ошибается, но все же.