Высота взаимопонимания, или Любят круглые сутки

На большой скорости машина долго не могла остановиться – хорошо еще, что они ехали по почти пустому пригородному шоссе.

Машину занесло, она развернулась и встала поперек дороги.

– Кто она? – закричала Козлицына и закрыла руками уши, будто не хотела слышать ответ. – Кто она? – крикнула Аня еще раз.

– Вот тебе уже двадцать четыре года, а ведешь себя, как пятнадцатилетняя! – поучительно сказал Жорик. И вдруг заорал. – Все, жизнь закончилась! Полный привет! – он подавился и закашлялся, продолжая орать сквозь кашель. – Больше ничего на свете нет! Да? Все сама решила?! Полслова от тебя не услышишь! И вот тебе раз – кто она! Это сейчас главное, да?

Он вытер ладонью лоб и провел рукой по волосам.

Аня сидела, одеревенев, и держалась за руль обеими руками, словно боясь его отпустить и упасть в пропасть.

От испуга она почувствовала, что ее мысленная лента подвергается жестокой перфорации, словно сотни игл то и дело вонзаются в нее – снова и снова в те же места, причиняя нестерпимую боль.

Ей хотелось что-нибудь сказать, но вязкий страх и горечь обиды, усиленные Аниным воображением, так сдавили ей горло, что она не могла издать ни звука.

А Жорик все что-то орал, пока, наконец, не успокоился и опять не замолчал.

Аня развернула машину и повела ее обратно в город.

Они не говорили друг другу ни слова всю дорогу.

Козлицына остановила машину около желтого двухэтажного дома и вышла на улицу.

Она оглянулась на Жорика: он постукивал по сидению пальцами и смотрел в окно.

Аня подождала, потом поняла, что он не повернется к ней, и быстрым шагом вошла в раскрытую дверь здания.

У столика сидела за стеклом пожилая женщина и разгадывала кроссворд.

Аня подошла к ней, наклонилась к окошку и негромко сказала:

– Простите, вы меня не помните?

Дежурная подняла голову и, вглядевшись в Козлицыну, покачала головой:

– Не-а! А что?

– Ну, как же, милая женщина! – растерянно протянула Аня. – Как же? Вы же дежурили, когда я уходила!

– Ну, так и что? – недоуменно и раздраженно ответила женщина. – Не могу всех я помнить! Вона вас сколько!

– Да Господи! – закричала Аня и опустилась на корточки; удивленная дежурная даже привстала.

Она выглянула в окошко и посмотрела вниз, чтобы видеть Аню.

– Девушка, вы чего? – испуганно спросила дежурная. – У вас чего-то пропало? Оглашенная прямо!

Козлицына поднялась, собралась с силами и мыслями, и, наконец, выдавила:

– Я хочу ребенка обратно! Я отказываюсь от отказа! Я хочу его вернуть себе! Куда мне обратиться? К кому? Я же рожала здесь неделю назад! Неужели вы не помните?!

Дежурная ошарашено присела на стул и повертела пальцем у своего виска.

– Ты что? Дура, что ли? – сказала она.

Аня заплакала.

Слезы лились непрерывным потоком. Она что-то умоляюще бормотала, почти выла.

В это время в приемный покой зашел Жорик, увидел рыдающую Аню и сказал дежурной:

– Пожалуйста, вызовите какого-нибудь, как у вас там, врача! Видите, жена перенервничала! Есть у вас успокаивающее какое-нибудь?!

Он наклонился к Ане и взял ее за руку.

– Ну, может, мы пойдем? – спросил он у нее и повторил еще раз. – Ну, пойдем, а?

Аня кивнула, вытирая пальцами глаза.

– Извините, – еле слышно проговорила она. – Что-то я совсем не того.

Жорик вывел Козлицыну из роддома и посадил в машину, сам сел за руль и они отъехали.

Посвистывая, Жорик вел машину на невысокой скорости.

Аня сидела, уткнув голову в колени, она уже не плакала. Веки ее чувствовали гладкую поверхность брюк.

– Тебе что, ребенок так нужен? – помолчав, спросил Жорик усталым голосом.

Аня отрицательно помотала головой и тихо сказала:

– Я просто подумала: если ты уйдешь, я ведь останусь совсем одна…

– Не переживай! – усмехнулся муж. – Спать я с тобой буду! А что тебе еще-то от меня надо?

Она взяла его за локоть, подтянулась ближе, чмокнула в щеку и погладила ладонью его волосы.

Жорик сморщил левый глаз, который не видела Козлицына, и повернул руль вправо.

Он остановился около магазина. Аня выскочила из машины и быстро поднялась на второй этаж…

Через десять минут она вышла с большим пакетом.

Козлицына купила новую подушку…