Высота взаимопонимания, или Любят круглые сутки

– Да, что же она там, утонула, что ли? – шептал Виртухов, втискивая в рот сладкое тягучее тесто.

Рядом с ним чавкала женщина лет сорока, чавкала и фыркала, запивая пышку, крутила головой во все стороны и строила Виртухову глазки.

«Ой, ну и рожа, – глядя на женщину, рассуждал Виртухов про себя, – ну, чего зыришь?! Боже ж ты мой! Сколько ж уродов-то за один день!»

Женщина расчавкалась так, что лицо ее стало напоминать Виртухову в слоеный пирожок, только что надкушенный.

Кофе был холодный, несладкий почти, а настроение становилось все злобнее и злобнее.

«Где эта дура? – возмущался Виртухов. – Две минуты давным-давно прошли. Скотина!»

Он уперся взглядом в дверь, из которой должна была выйти Лена, и принялся считать – сначала до десяти, потом до шестидесяти, потом до ста. В какую она пошла квартиру, он не знал, даже этажа не знал.

Стоящая рядом женщина поперхнулась и закашлялась; она так давилась, что Виртухов, посмотрев на нее, с отвращением отвернулся и только слушал кашель и хрип.

– Ударить тебя, что ли? – вдруг заорал он и обернулся.

Женщина закивала головой и, Виртухов подскочив к ней, треснул ее по спине так, что женщина от удара ткнулась головой в стол.

– Вы что? – заныла она. – Чокнулись?

– Зато кряхтеть перестала! – дурным голосом буркнул Виртухов.

Женщина покрутила пальцем около виска, поправила волосы, кофточку и юбку, надула губы и вышла из пышечной. Продавщица за спиной Виртухова как-то насмешливо хрюкнула.

Он повернулся к ней лицом и подошел к прилавку.

Хотелось скандала, крика – вообще было большое желание перебить всю посуду и дать этой девице в зеленом фартуке в нос.

Но оттого, что Виртухов все еще сдерживал себя, чтобы не разругаться, его движениям не хватало целенаправленности.

Он подошел к прилавку именно в тот момент, когда в голове уже появилось желание не подходить. Поэтому, обрубив свое движение около кофейного бачка, он заложил вираж, его занесло и плечом ткнуло в этот самый бачок.

Девица в фартуке сначала испуганно вскрикнула, но когда увидела, что Виртухов хватает падающий бачок, вдруг стала хохотать в полный голос. Хорошо, что бачок был почти холодный.

Виртухов, чертыхнувшись, вышел на улицу.

Солнце одурело и пекло как будто специально слишком сильно и зло.

Лена уже стояла там, где договорились – за углом у газетного стенда, в руке она держала голубую кофту, а глаза, как всегда, слегка косили от волнения.

У Виртухова уже не было сил выяснять отношения, он только подошел к Лене, тяжело вздохнул, зажмурил глаза и потрепал ее по волосам. Она сразу же затараторила, ее писклявый голос почему-то тоже вонзился в голову Виртухова новым невыносимым раздражителем, и вновь показалось ему, что мир ополчился на него.

– Дедушка, – пищала Лена, – Дина говорит, что Стасик ей вчера звонил, чтобы она мне передала, что он не сможет со мной пойти, потому что уезжает в деревню и чтобы я сама как-то… а он позвонит ректору и попросит.