Высотка

Впрочем, сегодня в этой зоне без времени и света не раздавалось ни звука. Лэйнг вернулся на кухню и продолжил слушать водопровод — часть гигантской акустической системы, управляемой тысячей клапанов; умирающий музыкальный инструмент, на котором когда-то активно играли. Все было тихо. Жители оставались на месте, прятались по домам за баррикадами, пытаясь сберечь остатки рассудка и подготовиться к ночи. В каком-то смысле жизнь в высотке начала копировать внешний мир, — там тоже жестокость и агрессия сдерживается корректными конвенциями.

Так и не припомнив, сколько он уже не спит и чем был занят полчаса назад, Лэйнг уселся на пол кухни посреди пустых бутылок и отбросов и стал смотреть на останки стиральной машины и холодильника, превратившихся в мусорные баки. Ему было трудно припомнить, для чего эти предметы использовались прежде. В каком-то смысле у вещей появлялось новое назначение, новая роль, которую еще предстоит понять. Запущенная высотка стала моделью мира, в который влекло людей будущее — в пейзаж по ту сторону технологии, где все или разваливается, или радикально перестраивается. Лэйнг задумался — порой казалось, что они живут в будущем, что оно уже пришло и уже выдохлось.

Присев на корточки у пересохшего источника, как пустынный кочевник, который никуда не торопится, Лэйнг терпеливо ждал, когда пойдет вода. Он поковырял грязь на тыльной стороне ладоней. Мыться все давно перестали. Высотка воняла. Ни туалеты, ни мусоропроводы не работали, и по утрам по фасаду дома с балконов текли тонкие струйки фекалий. Но над этим характерным запахом властвовал новый двусмысленный, сладко-гнилостный аромат, сочившийся из пустых квартир, — и вдаваться в подробности Лэйнг не желал.

При всех неудобствах, жизнь в высотке ему нравилась. Сейчас, когда жителей осталось мало, Лэйнг готов был двигаться вперед и жить своей жизнью. Как и где — этого он еще не решил.

Беспокоила его сестра. Алиса подцепила непонятную болезнь и все время то лежала на матрасе в спальне, то бродила полуголая по квартире; ее дрожащее тело, как сверхчувствительный сейсмограф, отзывалось на незаметную дрожь здания. Лэйнг постучал по сливной трубе под раковиной, посылая гул по пустой трубе, — и Алиса позвала его тихим голосом из спальни.

Лэйнг отправился к ней, пробираясь среди куч щепок, наколотых из порубленной мебели. Он получал удовольствие, круша столы и стулья.

Алиса протянула к нему тощую руку.

— Этот шум… ты опять сигналил кому-то. Кому на сей раз?

— Алиса, никому. Да и кого мы знаем?

— Людей на нижних этажах. Они тебе нравятся.

Лэйнг стоял рядом с матрасом, решая, не присесть ли. Лицо сестры блестело, как восковой лимон. Глаза, пытаясь сфокусироваться, плавали в глазницах потерянными рыбками. Лэйнг на миг испугался, что сестра умирает, — за последние два дня они съели лишь несколько долек консервированного копченого лосося, банку которого он нашел под половицами в пустой квартире. Забавно, что меню в высотке становилось все разнообразнее в дни полного упадка — на свет появлялись новые и новые деликатесы.

Впрочем, еда не главное, и в других отношениях Алиса была полна жизни. Лэйнг с удовольствием выслушивал приятную критику в свой адрес, когда старался угодить бессмысленным прихотям сестры. Это была лишь игра, но он наслаждался ролью исполнительного слуги язвительной хозяйки, верного прислужника, для которого удовольствием было не одобрение, а бесконечное перечисление его промахов.

— Алиса, я пытаюсь раздобыть воды. Ты бы хотела чаю?

— Чайник воняет.

— Для тебя я его помою. Тебе грозит обезвоживание.

Она неохотно кивнула.

— А что происходит?

— Ничего… Все уже произошло. — От тела Алисы исходил спелый, но не отвратительный запах. — И теперь начинает приходить в норму.

— Что с Аланом? Ты говорил, что присмотришь за ним.

— Боюсь, его нет. — Лэйнг терпеть не мог упоминаний о муже Алисы. — Я ходил в твою квартиру… Она пуста.

Алиса отвернулась, показывая, что сыта братом по горло. Лэйнг наклонился, чтобы собрать с пола щепки, которые набросала у матраса сестра. Ножки от кресла из гостиной, густо пропитанные клеем и лаком, будут отлично гореть. Эти кресла Лэйнг притащил из квартиры Адриана Талбота после исчезновения психиатра. Общие вкусы жителей средних этажей оказались очень кстати. А вот жителям нижних этажей туго придется с модными когда-то стульями из хромированных трубок и неотделанной кожи — на них можно только сидеть.

Пищу теперь готовили на кострах, которые разводили на балконах или в декоративных каминах. Лэйнг вынес дрова на балкон. Присев на корточки, он сообразил, что готовить-то и нечего. Банки из тайника давным-давно пришлось пожертвовать соседу-ортодонту. Положение Лэйнга спасали лишь припрятанные ампулы с морфием.