Высоцкий, которого мы потеряли…

"Володя Высоцкий смотрел в Москве "Три сестры". Он пришёл на наш спектакль, стоял за кулисами, и плакал. И был настолько тронут нашей игрой, что пригласил нас на ужин (на квартиру своей подруга). Мы поехали с ним, нас было человек пятнадцать, и их было четверо. Нам приготовили стол: водку и нехитрую закуску — помидоры, колбасу. И принимали нас очень сердечно. А в углу сидел один человек, которого я не знал. И я спросил у Ины — хозяйки квартиры (актрисы Ии Саввиной — прим. авт.): "Ина, а этот человек в углу стола… Кто он?" А Ина мне отвечает: "Тот, который в углу? Так он же из ваших". Я говорю: "Нет, Ина, он не из наших". Она говорит: "Ну, раз он не с вами приехал, ты, наверно, понял, кто он такой". Я понял. А Высоцкий говорит: "Они всегда уходят в час ночи. Я буду петь в час ночи". Как Высоцкий сказал, так оно и было. Пробил час, этот мужик встал из-за стола и вышел из квартиры. Когда он вышел из квартиры, мы все дружно перешли в другую комнату. Она была совершенно пустая, в ней не было мебели. Мы сели вдоль стен, на полу, а Высоцкий сел в углу комнаты и начал петь… Ничего подобного я никогда в жизни не видел. Никогда в жизни. Я видел всех величайших певцов. Но ничего подобного я никогда не видел. Закрытые глаза, слегка наклоненная голова, отрешённое лицо, перекошенное отчаянием, болью… И эта пустая комната, выступление в таком интерьере производило ещё более сильное впечатление, нежели на концерте. Нечто невероятное. А в нашем театре был такой актёр Хэнго (Хэнрык Бонк, Henryk Bak /1923-1987/ — польский актёр театра и кино, с 1971-го по 1974-й гг. - актёр Театра "Народовы" в Варшаве — прим. авт.). Хэнго играл в трёх спектаклях, которые мы показывали во время гастролей в Москве. И он ни за что не хотел ехать в Россию. Он мне сказал:

"Я не могу ехать. Они убили всю мою семью. Если я поеду, дело кончится скандалом. Меня повяжут, и тебя вместе со мной. Обоих нас повяжут". Я говорю: " Хэнго, тебе непременно надо ехать. Ты играешь в трёх спектаклях, я не буду вводить замену, тебе надо ехать". Хэню говорит: "В случае чего, пеняй на себя, помни, что ты будешь за всё отвечать". Ну вот. Когда Высоцкий спел пятую песню, Хэню поднялся с места и стал ходить по комнате по диагонали. Он ходил по комнате и повторял: "Я вас ненавижу, я же вас ненавижу, чёрт вас всех побери, да идите вы все…, горите вы все синим пламенем" и… плакал. И получилась невероятная ситуация. Высощсии поёт и видит всё это (естественно, видит, он открыл глаза и видит, что происходит), и слышит, потому что тот произносит всё вслух. И достаточно громко. И чем громче Высоцкий поёт, тем сильнее тот пытается себя убедить: "Я же вас ненавижу…" И плачет. Образовался такой своеобразный дуэт. Когда Высоцкий кончил петь, мы не аплодировали. В комнате стояла полная тишина. Молчание значит порой больше, чем аплодисменты, и выражает восторг лучше, чем хлопки. Я подошёл к Высоцкому, обнял его, поцеловал, и сказал: "Ты извини, Володя, здесь расстреляли всю его семью". Высоцкий ответил: "Я понял, но ты знаешь, такого успеха я ещё не имел. Чтобы человек, который меня ненавидит, который ненавидит мой народ (незаслуженно, естественно, потому что при чем тут народ — замеч. Адама Ханушкевича), и который так демонстрирует эту ненависть, чтоб он слушал меня и плакал. Такого успеха я ещё не имел". А потом они вместе напились, Володя и Хэню…"

Адам Ханушкевич занимал пост директора Театра "Народовы" с 1968-го по 1982-й пт. Стоит отметить, что он был назначен на эту должность в очень трагических обстоятельствах — после отстранения от должности Казимежа Дэймэка (Казимеж Дэймэк, Kazimierz Dejmek /1924-2002/, выдающийся польский актёр и театральный режиссёр, с 1962-го по 1968-й пт. - директор Театра "Народовы" /Teatr Narodowy/, с 1993-го по 1996-й гг. — министр культуры и искусства Полыни, режиссёр спектаклей в ряде зарубежных театров, в частности, Nationaltheatret в Осло, Dttsseldorfer Schauspielhaus в Дюссельдорфе, Burgtheater в Вене, Piccolo Teatro в Милане). 25.11.1967 года в Театре "Народовы" состоялась премьера спектакля "Дзяды" ("Dziady"), поставленного Казимежем Дэймэком по произведению Адама Мицкевича (Адам Мицкевич, Adam Bernard Mickiewicz /1798-1855/ — величайший польский поэт эпохи Романтизма, автор драмы "Дзяды"). Власти хотели приурочить премьеру спектакля "Дзяды" к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Постановка была очень удачной, критики по достоинству оценили игру актёров, а также весьма своебразную сценографию. Но Казимеж Дэймэк не предполагал, что будет втянут в невиданную политическую авантюру, которая приведёт к трагическим последствиям.