Высоцкий, которого мы потеряли…

— И тренерам сборной по футболу. Но нам бы и в голову не пришло давать советы оперной певице. Театральному режиссёру. Поэту. То есть, смотрите, как это парадоксально. В России, где любовь к литературе и тяга к искусству кажется более сильной и массовой, как раз проявляется неуважение к искусству. Мы же, в силу того, что в большинстве своём знатоками в этой области себя не считаем, относимся к нему с соответствующим пиететом. Мы боимся учить писателей, а уж тем более поэтов, как следует писать, чтобы самим при этом не опозориться. В России же даже почитатели таланта Владимира Высоцкого, даже люди, понимающие его величие, иногда пытались его учить, как следует сочинять стихи. И до сих пор, на эту тему делают замечания. Вы знаете, что на различных форумах в интернете российские поклонники Владимира Высоцкого то и дело пишут о допущенных им в поэтических текстах "ошибках"? При этом они проявляют полное незнание азов литературоведения. С ними даже невозможно спорить, потому что трудно опускаться на столь низкий уровень.

— А Вы и не спорьте. Ведь гении всегда притягивают таких людей. Они сами ничем не отличились, так хоть гения пытаются в чём-нибудь уличить, как-нибудь принизить. Не берите в голову.

— Да, но Вы знаете, порой это и грустно, и весело одновременно. Правда, как говорят в России, всё это было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Есть такое знаменитое произведение Владимира Высоцкого "Спасите наши души"…

— Да, это гениальное произведение. Я слышал его из уст самого Володи. То есть присутствовал при исполнении. Оно производило невероятный эффект.

— Безусловно. В нём есть такие слова: "А если накроют, / Локаторы взвоют / О нашей беде".

— И что же?

— То, что когда я двадцатый или тридцатый раз читаю чье-нибудь замечание, дескать, локаторы не воют, воют сирены, мне самой хочется взвыть погромче этих самых сирен. Каким образом человек, который никогда в жизни не слышал о метонимии (которая, к тому же, бывает индивидуально-авторской), может рассуждать на эту тему?

— А Вы не огорчайтесь. Пусть он сам себя и позорит, если ему это нравится.

— Я просто диву даюсь, почему тот же человек, который не понимает, как локаторы могут выть, не удивляется, что говорит, дескать, съел две тарелки, или целую банку. Что любит Чайковского, хотя Петра Ильича, конечно, в глаза не видел, так как не застал его на этой земле, и любить может, конечно, исключительно его музыку, но уж никак не самого Чайковского.

— Ну он просто не знает, как называются те тропы, которые он употребляет. Он же не филолог. Вы к нему слишком требовательны.

— Но раз он не знает, отчего же он высказывается на тему, в которой совершенно ничего не понимает? По принципу: не знаешь сам, поделись с другими? Но ведь гораздо лучше было бы в таком случае молчать. Как советовал наш Юлиан Тувим: "Молчи, тебя примут за умника". Или как любил повторять папа моей подруга: "Знаешь, кто бывает хуже дурака? Дурак с инициативой".

— А Вы знаете, Пани Марлена, вообтце-то это невероятно здорово, что Вы мне рассказали!

— Здорово? Наоборот, это очень грустно.

— Нет. То, что придумает какой-нибудь дурачок, ни один писатель придумать не сможет. А с метонимией прямо как с прозой у Мольера получилось. Господин Журден ведь тоже удивился: "Честное слово, я и не подозревал, что вот уже более сорока лет говорю прозой. Большое вам спасибо, что сказали".

Так что ничего удивительного в таких реакциях на поэзию Володи нет. Наоборот. Это очень весело. Вы меня позабавили.

— Но почему эти люди используют своё незнание в качестве оружия именно против Владимира Высоцкого? Почему другим поэтам достается меньше?

— Потому что он знаменитость. Приятнее "уличить" в чём-нибудь гения, нежели какого-нибудь Петю Иванова, верно?

— Так ведь уличать-то не в чем. Это же поэзия. Как можно подходить к ней с деревянной меркой? И как Владимир Высоцкий мог быть счастливым, если в числе его поклонников были и такие "знатоки"? Разве он не был бы более счастливым, если бы имел узкий круг почитателей? Зато они были бы настоящими ценителями поэзии.

— А Вы знаете, я думаю, что Володя был очень счастлив. Несмотря на то, что искусство это страдание и одиночество. Всё равно он был очень счастлив. И даже его преждевременный уход — тоже большое счастье.

— Счастье? Это потеря для литературы, для искусства, для всех нас, кому дорого его творчество.

— Зато это счастье для него самого. Сами видите: никакая глупость его уже не коснётся. И не заденет. Гений должен уйти вовремя. Потому что смерть в молодом возрасте — это совсем не страшно. Особенно, когда столько сделано! Столько пережито! Знаете, что страшнее всего? Страшнее всего продолжительное ожидание смерти.

Когда мы разговаривали с Адамом Ханушкевичем, было ясно, что сам он ждёт смерти. Ждёт и жаждет. Между тем, ждать её пришлось ему ещё больше двух лет.

Адам Ханушкевич умер в варшавской больнице, 4-го декабря 2011 года, так и не придя в себя после операции на шейке бедра.