Высоцкий в США

Дан Раттер: Высоцкому 38 лет, и он уже испытал на себе советские лагеря. (Вот как далеко дотянулись слухи о лагерном прошлом Высоцкого, – М.Ц.) Это было в юности, а сейчас как актёр кино и театра он имеет деньги и привилегии, какие имеют очень немногие советские граждане. Он имеет некоторые возможности путешествовать, но он говорит, что когда он выступает в СССР, ему приходится преодолевать опредёленные трудности. "Есть люди, – говорит он, – работа которых заключается в регулировании того, что я делаю. Эти же люди регулируют выпуск моих пластинок. Я написал шестьсот песен, а записаны на пластинки только двадцать".

Дан Раттер: Что Вас удовлетворяет, и что не удовлетворяет в Вашей работе?

Владимир Высоцкий:Ну, на это очень просто ответить. Какая-то часть моей работы меня полностью удовлетворяет, потому что я пишу то, что думаю и то, что хочу. Но дальше возникают проблемы с исполнением. Потому что я – автор-исполнитель, мне нужна аудитория. А здесь начинаются трудности, у меня очень мало официальных концертов. Поэтому то, что я делаю, я делаю для моих друзей.

Дан Раттер: Какая главная тема Вашей поэзии?

Владимир Высоцкий:Обычно я имею дело с проблемой индивидуальности, личности. Меня интересует то, что действует на человека в повседневной жизни. Я пытаюсь выступить против пороков, в этом смысле многие мои стихи критические.

Дан Раттер: Мы спрашивали о песнях о войне, о лагерях. Высоцкий говорит, что он не работает над этими темами, но у него есть песня "О подводной лодке", которая напоминает о военном времени.

(Звучит песня "Уходим под воду в нейтральной воде...").

Дан Раттер: Какие цели Вы преследуете во время выступлений? Чего хотите достичь?

Владимир Высоцкий:Безусловно, я хочу, чтобы моя аудитория задумалась, чтобы она испытала определённое нервное напряжение. Я хочу высказать своё мнение.

Дан Раттер: Нью-Йорк – только остановка на пути Высоцкого в Канаду, он едет в Монреаль записывать пластинку. Он делает это, несмотря на то, что в своё время у него были столкновения с советскими властями, не желавшими допускать выхода альбома его ранних песен, записанного во Франции.

Дан Раттер: Может быть, это не так, но мне кажется, – кое-кто в СССР беспокоится, вернетесь ли Вы обратно. Я не ошибаюсь?

Владимир Высоцкий:Ну почему?! Ну что Вы! Я уезжаю уже четвёртый или пятый раз и всегда возвращаюсь. Это смешно! Если бы я был человеком, которого боятся выпускать из страны, так это было бы совершенно другое интервью. Я спокойно сижу перед Вами, спокойно отвечаю на Ваши вопросы. Я люблю свою страну и не хочу причинять ей вред. И не причиню никогда.

Дан Раттер: Мы бы не хотели создавать впечатление, что Высоцкий пишет только о вещах, которые он не любит или, скажем, об обречённых подводных лодках. У него немало песен патриотических, которые нравятся властям, много и весёлых, шуточных, к примеру, "Утренняя гимнастика".

(Звучит песня "Вдох глубокий, руки шире...").

Дан Раттер: Вообще же трудно сказать, какой системы придерживаются советские власти в борьбе с критикой. Тысячи людей сидят в лагерях за выражение несогласия, но некоторым разрешено протестовать. Во всяком случае, Владимир Высоцкий – один из тех немногих, кто ходит по узкой тропке между официальной терпимостью и официальным забвением.

Нью-Йорк, июль 1976 года, эфир 20.02.1977 г., 19 час.