Высшая истина

Шипение раздалось вокруг камня, на котором они приземлились, казалось, что вода вокруг вскипала, только приглядевшись Женя поняла, что это сирены плывут к непрошенным гостям. Во главе она увидела Аглаопу.

– Аглаопа! – закричала девушка. – Я нашла ее и привела к вам!

На мгновение все стихло, но вдруг море забурлило с новой силой, поднялась огромная волна, готовая проглотить троих, стоящих на утесе. Но вместо этого, из нее выскользнула Аглаопа, с надеждой глядя на Женю.

– Где она? – почти прокричала сирена.

– Я тут, подружка, – тихо произнесла Мариетта, показываясь из-за спины Мигеля.

– Прости меня. – зарыдала Аглаопа. – Умоляю, прости! Я… – ее слова потонули в горьких рыданиях.

– Я давно тебя простила, сразу же, простила, но изменить ничего нельзя было, – ведьма подлетела к своей подруге и обняла ее.

Женя, чтобы не разрыдаться от картины примирения двух подруг, опустила голову вниз и ахнула – все сирены, с надеждой смотрели именно на нее.

– Мариетта, – попыталась отвлечь ведьму от сирены, – может приступим. Мне кажется они устали ждать!

– Да и не только они, – смотря на одну из сирен произнес Мигель.

– Хорошо, – кивнула Мариетта.

Ведьма взяла за руки Аглаопу пристально посмотрела в ее глаза и трижды произнесла:

– Я отрекаюсь от тебя!

Вокруг сирены заструился легкий сизоватый дымок, все больше и больше разрастаясь. Он не покрыл девушку целиком, лишь слегка приласкал лицо, убирая чешую и придавая глазам красивый голубой цвет, поиграл волосами, перекрашивая их в золотисто-медный, и исчез.

– Аглаопа! – воскликнул Денис. – Ты – русалка. Какая красивая.

Перед ними предстала девушка с великолепной фигурой, молочным цветом кожи, правильными красивыми чертами лица, с сияющими ярко-голубыми большими глазами, обрамленными длинными золотисто-медными ресницами. Исчезли и акульи плавники, хвост превратился в длинные стройные ноги.

– Спасибо! – всхлипнула Аглаопа. – Женя, спасибо тебе!

Сирена кивнула кому-то из своих подруг внизу и одна из девушек. отличающаяся от остальных темно-коричневыми волосами и почти черными глазами, поднялась на утес и протянула Жене древний фолиант в причудливом позолоченном переплете.

– Трактат Гекаты, – передавая его ведьмочки произнесла русалка.

– Спасибо, Лигейя, – улыбнулась ей Аглаопа и, хитро взглянув на Мигеля, обратилась к нему: – Я думаю тебе надо вернуть оборотня и ведьм назад, а потом возвращайся за ней. Она очень скучала по тебе!

Вампир согласно кивнул, но не удержавшись, обнял Лигейю, прильнув к ее губам, нехотя отпустил и торопливо кивнул Денису.

Глава 67

Оказавшись у Ярдына, они поняли, что с ними здесь, кроме шамана, остался только Луи. Все разбрелись по домам, сказав, что теперь ведьма и оборотень вполне справятся самостоятельно. Женя с Денисом конечно немного обиделись, так как их не дождались, чтобы хотя бы узнать как все прошло, но вампир им сказал, что все были в курсе того, как все прошло, благодаря Мигелю.

Сам же осведомитель, как только перенес от сирен ведьм и оборотня, тут же вернулся обратно. Ему не терпелось к своей Лигейе, которую он столько времени безнадежно искал.

Оставшись в малом количестве, молодые люди разбрелись кто куда: Луи и Денис были на улице, о чем-то общались, Ярдын ушел по своим шаманским делам, Женя и Мариетта мирно беседовали сидя у печки, слушая уютное потрескивание горящих дров.

– Сегодня я увижу его, – грустно проговорила Мариетта, имея в виду Валкалха. – Столько лет я слушала их плач, кляня себя за то, что сделала. Я тогда была очень зла на него, за то что обманул меня, сказав что я его истинная, за Аглаопу, которую так же обманул, как и меня, за то, что я в сердцах прокляла ее, за то прокляла и всю его стаю.

– Мариетта, он не имел права выставлять против тебя своих волков, – сердито выпалила Женя. – Должен был поговорить с тобой, найти в себе смелость! А он этого не сделал. Ты в праве его ненавидеть. Но надо уметь и прощать.

– Надо, – согласно кивнула ведьма. – Но это понимаешь сейчас, когда все страсти улеглись. Тогда же я готова была смести полмира в ярости. Не стоит оно того, Евгения, таких мучений не стоит. Проклятие высшей очень тяжело снять, практически невозможно. Та. кто снимает проклятие, должна быть не слабее наложившей.

– Сами почему не снимают? – удивилась девушка.

– Потому что, милая, проклятие отражается и на проклявшей. Посмотри на меня, – она подняла руку к окну, показывая свою прозрачность. – Знаешь каково это быть такой живой? – Женя мотнула головой в ответ. – Это мучительно! В тебе живут те же чувства и желание, что и в живом, но ты удовлетворить ничего не можешь: ни жажду, ни голод, ни усталость – абсолютно ничего. Проклятие поддерживает в тебе жизнь, и ты мучаешься даже от того, что не чувствуешь тепла или холода! – Мариетта тягостно замолчала.