Высшая лига убийц

Парень застыл, точно баран на бойне, завидевший разделочный лазер, не в силах пошевелиться... Нож вошел в его шею, раздвигая лезвием мышцы и хрящи, вспорол артерию и уперся в позвоночник. Кровь хлынула, словно из шланга — вертикальной струей. Сердце продолжало гнать кровь вкруговую, неспособное залатать прореху.

Блэйз приземлился на полусогнутые, а в следующее мгновение, почти не отдавая самому себе отчета, совершил очередной кощунственный поступок. Выдернул клинок, подспудно и бесстрастно понимая, что ТАК противник истечет кровью гораздо быстрее, за считанные секунды. Закатив глаза, флибустьер медленно клонился к земле. Руки пытались зажать рану, но удержать жизнь, слабеющую с каждым ударом сердца, не получалось. Из глотки доносилось кошмарное бульканье. Когда нож вышел из раны, Громобой разжал пальцы. Легендарный клинок бесхозно полетел под ноги.

Еще до того, как смертоносный предмет издал своим падением звонкий звук, Троуп выхватил пистолеты. Требовалось развернуться, навестись на цели, а это — трата драгоценного времени. В ситуации, когда все решают доли секунды. Кроме того, противники могли открыть суматошную стрельбу, завидев, что мишень разворачивается. Поэтому охотник предпринял то, что задумал давно, и дожидался только повода, чтобы воплотить в реальность. Даже шлифовал маневр в невесомости, но проверить на практике не выдавалось возможности. До этого дня, до настоящего момента.

Блэйз взмыл в воздух — не по горизонтали, как в прошлый раз, а по вертикали — и, оказавшись на метровой высоте (определенно, местное притяжение пришлось ему по душе), использовал согбенное тело пирата в качестве трамплина. Оттолкнулся от спины бедолаги, чем придал себе ускорение и даже некоторый крутящий момент. Оный момент, помноженный на энергию толчка, позволил развернуться в полете, не транжиря бесценные наносекунды на такие пустяки, как простаивание на земле в качестве удобной мишени. Ввинтившись в ночной мрак, он запеленговал цели и открыл огонь.

Все это время, по-видимому, пираты действительно опасались задеть товарища. Они успели достать оружие и, когда незнакомец совершил невиданный кульбит, даже сделали по выстрелу. Зеленые, обжигающе смертельные лучи невпопад впились в ночной, пронизанный солью воздух. Само собой, Громобоя они не тронули, будто опасались растратить заточенную в себе энергию на жесткое, плотное человеческое мясо. Или их отпугнули множественные шрамы, оставленные, помимо всего прочего, такими же лазерами. Мол, «не пробуйте, ребятки, мы пытались — бел толку...».

Зато пули в точности знали, что от них требуется, и, словно акулы, почуявшие кровь, помчались к целям. Выстрелы порвали тишину, как никчемную ветошь. Троуп трижды вдавил каждую гашетку, прежде чем мостовая метнулась под ноги взбесившимся псом. I Трижды стволы извергали кусочки металла в облачках пороховых газов, и трижды содрогнулись противники. Пули попали в области груди и брюшины.

Флибустьеры падали медленно, чем-то напоминая костяшки домино. Открытые рты, раскинутые руки. Пальцы рефлекторно давили на спусковые крючки. Лучи проносились в ночи. Все происходило, как в замедленном просмотре, — ни дать ни взять, время решило отойти в сторонку и перекурить. Блэйз приземлился, булыжники больно врезались в ступни. Пистолеты ни на миг не отводили от парочки черного взгляда, внутри которого затаилась спиральная нарезка. Дула курились сизым дымком.

Враги пали, и ничто не удержит их от пропасти небытия. Однако происходило падение чрезвычайно медленно. Во всяком случае, так Громобою показалось, его обостренному восприятию в причудливый момент тайм-аута. Лазеры шипели зелеными змеями. Стрелок — какая-то часть сознания, абстрагированная от прочего, — испытал непривычные сомнения. Возможно, они еще могли выжить. Возможно, их ранения не настолько серьезны. Глупость, конечно, но Троуп колебался. А затем инстинкт взял своё. С какой стати его должны заботить эти ублюдки?.. На их совести (если вообще уместно говорить о такой категории) жизни множества людей. А также Иных. Невинных существ. Они преступники и уже не съедут с накатанной дорожки.

Довольно церемониться.

И, не успев додумать эту мысль, охотник вдавил гашетки. Будто пальцы все решили загодя, а приказ из центра — простая формальность. Выстрелы прогремели зловеще и коротко. Обе пули одновременно покинули стволы, раскрутившись в нарезке, и помчались наперегонки по заданным векторам. Черепные коробки корсаров были пробиты в одном месте — чуть выше переносицы. Головы синхронно откинулись назад. Глаза закатились, бластеры прекратили бестолковую стрельбу. Мертвецы коснулись мостовой.

Небытие собрало жатву.

Блэйз перевел дыхание. Поставил оружие на предохранители и убрал в кобуры.

Один из трупов издал мерзкую трель.