Высшая математика

Пока ехали в лифте, мама Инна осыпала меня комплиментами и, типично для такой ситуации, бранила сына, что прятал от неё и не знакомил. Она улыбалась, и казалось ей абсолютно всё равно, что её минуту назад бросили. Или ей действительно было всё равно?

— Кстати, Матвей, — вдруг на лице женщины мелькнуло нечто похожее на волнение, — я вчера твоего отца встретила, он расстраивается, что ты к нему не заходишь.

Свой взгляд на парня я не подняла, но физически почувствовала, как он напрягся.

— Ты опять? — неопределённо спросил маму, — из-за этого он ушёл? — Матвей махнул головой в сторону, намекая на мужчину с улицы, как я поняла. Зато его мама молчала, всем видом демонстрируя, что не понимает о чём он, — отец не вернётся! Раньше надо было думать, — одновременно с этими словами пальцы парня сжались на моей руке. Кажется, он даже этого не заметил, а я вспомнила некогда брошенные Кириллом слова о семье Матвея. Было неловко оказаться свидетельницей семейной сцены, хоть и такой скупой.

Как только мы вошли в квартиру, мама Матвея сразу же удалилась по своим делам, оставляя нас одних. Я хотела подождать в коридоре, не раздеваясь, но Матвей, успев словить своё обычное настроение, посмеиваясь надо мной, стал снимать куртку сам:

— Твой гарант безопасности в соседней комнате — пошли.

Впрочем, он действительно торопился, быстро сбросал вещи в спортивную сумку, что я едва успела рассмотреть комнату. Постель осталась не заправленной и выглядела так, словно из неё только вылезли. К своему стыду, представила это слишком ярко, потому поспешно отвернулась в другую сторону. На противоположной стене находилась плазма, рядом с которой располагалось светодиодная надпись Play, а под экраном на узкой тумбе, закреплённой к стене, лежала приставка с джойстиками, к которой, видимо, и относилось слово. В непосредственной близости валялись два кресла груши. Вдоль всего окна вместо подоконника размещался стол, на котором в беспорядке лежали учебники и тетрадки, а сбоку раскрытый ноутбук. Шторы, карта мира над кроватью, шкаф, ковёр и даже постельное бельё были чёрного цвета. Но настолько уместно стильно и не перегружено, явно указывая, что к интерьеру приложил руку дизайнер.

— Ну что, не укусил? — хмыкнул Матвей, посматривая на меня, пока застёгивал сумку, демонстрируя, что готов.

— Так мама же дома, так что не засчитывается, — улыбнулась, потому что на самом деле засчитала.

— Значит, нужно повторить, когда мне никуда не надо будет, а мама уедет в командировку.

— А если укусишь? — стало вновь не до смеха, хотя и старалась поддержать беседу в шутливой форме.

Матвей забросил сумку на плечо и шагнул в сторону двери, останавливаясь напротив меня:

— Не укушу, раз пообещал, — и, придвинувшись ближе, интимно прошептал на ухо, — но, просто к сведению, я хорошо кусаюсь…

Поджала губы, скрывая улыбку.

А Матвей подхватил мою руку, скрещивая пальцы, и повёл к входной двери. Мне, как назло, на глаза попалась кровать и в голове возникли непрошеные фантазии после его двусмысленной фразы.

Мы ехали в лифте молча. Посматривала на него, разглядывая. Не могла понять какой он. Слишком сложный. Идеальный, с одной стороны, но местами его поведение вызывало шок. И, несмотря на это, в такие моменты, как сегодня, тянул к себе, словно сладкая пастила. И подчинившись этому порыву, шагнула к нему ближе, прильнув. Удивлённо перевёл на меня взгляд и легко приобнял. Удивление было оправдано, ведь обычно инициатором в наших отношениях был он сам, а я чаще лишь позволяла что-либо с собой делать.

— Это значит, что я окончательно прощён?

— Это значит, что тебе дан ещё один шанс, — хитро улыбнулась, приятно осознавая, как его рука притянула меня ближе.

— Слушай, у тебя сейчас есть планы? — спросил Матвей.

Планы у меня были. Кирилл успел прислать сообщение, что ему нужно тоже встретиться, поэтому без зазрения совести ответила — что планов нет. Матвей по-прежнему оставался единственным сдерживающим фактором для Кирилла. Грех не воспользоваться. Тем более, последовавшее предложение на самом деле приглянулось:

— Хочешь поехать со мной на тренировку?

Матвей играл в футбольной команде молодёжной сборной города центральным нападающим. Мужской частью группы часто обсуждались результаты игр, и по разговорам, я знала, что команда нашего города довольно сильная, но на это мне было раньше все равно. Зато теперь казалось классным.

— Хочу! — с радостью согласилась, — только напишу родителям, что задержусь, — имела в виду Кирилла, естественно. Который, сообщение, что Матвей взял меня на тренировку, встретил молчаливым раздражением. Почему раздражением? А чем же ещё?

До вечера от парня номер два больше вестей не появлялось, и я успела порадоваться, но, как и всегда, Кирилл умел опустить настроение. Спасибо, что ограничился сообщением:

«Ну, как игра Матвея? Не обкончалась там от радости, какой у тебя крутой парень?»

Начал с обвинений. На расстоянии чувствовала себя смелее, так что не удержалась от провокации:

«Я успела это сделать до тренировки, когда мы заходили к Матвею домой за вещами!»