Высшая математика

– Потеряла меня, малышка?

Только потерялся мой ответ в раздражённом вопле преподавательницы, которая всё это время находилась в кабинете:

– Вы вообще обнаглели, что ли? Как себя ведёте в присутствии преподавателя? Это высшее учебное заведение или публичный дом? И что с вашими лицами? – вопросов было слишком много.

Матвей дёрнулся на голос, закатывая глаза:

– Всё, сорян, не заметил вас!

– Сейчас вон пойдете, и без пропуска от деканата я вас больше замечать не стану! – не утихала она.

– Да ладно, он же извинился, – вступился за друга Кирилл, чем немало меня удивил.

– Оба пойдете! В таком виде пришли. Бойцовский клуб, что ли?

– Так вы определитесь – это бойцовский клуб или публичный дом всё-таки? – Кирилл подливал с усмешкой.

– Из аудитории вышли! Все трое!

Трое? Я оцепенела. А я-то причём?

– С вещами! – добавила она, прикрикивая.

– Пиздец! – объявил Матвей, чем окончательно вывел преподавательницу из себя. Если до этого ещё была возможность её успокоить, то теперь она пошла на принцип. Под всеобщее молчание мы собрали вещи и вышли.

– И что теперь делать? – запаниковала я, сразу представляя реакцию своих родителей. Они и так многозначительно отмолчались на мои тройки в зачетке после первой сессии. А теперь еще и это.

– Да, ничего – поспешил успокоить Кирилл будничным тоном – отец договорится с деканом, будут нам допуски. А вообще, это вы виноваты со своими сосками. Если бы не привлекали к себе внимание, она бы ничего и не заметила.

– Кирилл не ревнуй! – объявил в ответ Матвей, отчего я чуть не подавилась.

– Милый, прости, – писклявым голосом подыграл Аксёнов, – не умею по-другому справляться со своими чувствами, вижу тебя с кем-то, сердце сразу разрывается.

Матвей выставил средний палец в направлении друга, а Кирилл продолжал:

– О да, детка, это именно то, что я хочу, чтобы ты мне показал, – и в дополнение облизал губы в якобы эротическом жесте.

– Блять! – Матвей засмеялся, но лицо скривил так, будто его сейчас стошнит. Детский сад. Если бы не видела лично вчера лицо Матвея, не поверила бы, что он разозлился на Кирилла. Они вели себя более нормально, чем обычно. Я же не решалась и слова вставить в это перемирие, всё ещё не понимая, какая роль здесь у меня.

– Не ответил тебе на сообщение утром, – отсмеявшись, наклонился ко мне и проговорил Матвей, за руку утягивая дальше по коридору, туда, где стояли лавочки – у меня телефон сел, а этот придурок свой на беззвучке в другой комнате оставил. Мы проспали.

Удивлённо подняла на него взгляд, присаживаясь. Это уже было чересчур странно.

– Вы что вместе ночевали?

– А ты думала, мы тут шутки шутим про нашу любовь-морковь? – Кирилл плюхнулся рядом со мной, и уставился в телефон. Матвей продолжал стоять перед нами, и достав из кармана смятую бумажку бросил в друга:

– Да всё, отвали!

– Кто-то подумал бы, что это знак агрессии, но я-то знаю, это знак внимания, – и Кирилл послал другу воздушный поцелуй, продолжая залипать в телефоне. Последнее Матвей полностью проигнорировал и опустился на скамью с другой стороны от меня.

– Мы вчера поговорили, – он потёр большим пальцем рану на губе, демонстрируя, что именно подразумевает под беседой. Кирилл молча усмехнулся, а Матвей продолжил: – разобрались во всех недопониманиях…

– И прибухнули в честь удачно закончившихся переговоров, после чего кто-то был не в состоянии тащиться домой, – закончил за него Кирилл.

– Как будто ты был в состоянии, – не остался в долгу Матвей.

– Поэтому я и бухал у себя дома.

– Нет, мы бухали у тебя дома, потому что твой батя свалил, а мать всё разрешает.

Весь оставшийся день они провели чуть ли не в обнимку. Я смотрела на это с подозрением. Матвей вёл себя так, словно всё нормально. Бонусом было то, что перед тем как разойтись после уроков домой, а Матвею на тренировку, парень, искренне заглянув мне в глаза, извинился. Он извинился. Хотя за его спиной всё это творила я.

– Я вчера психанул, прости, я был не прав, просто приревновал. Сильно.

Не смогла выдержать взгляд. Мне было так стыдно. За всё. Начала плести, что надо было ему рассказать. Да и мама непонятно, как умудрилась их перепутать. И вообще, не знаю, с чего она решила, что он мой парень, я ей такого не говорила…

Он смотрел на меня долгим взглядом, отчего стало не по себе, но, после обняв, спросил, утыкаясь в шею:

– У нас же всё хорошо, да?

Я улыбнулась и кивнула, после чего сама потянулась к его губам. А ещё хотелось верить, что, благодаря случившемуся, Кирилл одумается, успокоится и отстанет. Сегодня, кажется, впервые, он не агрессировал, не гипнотизировал и вёл себя, как друг моего парня, а не как мой второй парень. Это заставляло допустить мысль, что треугольник разрушился.

Но, вместо треугольника, Кирилл быстро разрушил розовые замки, что успела выстроить, причём в тот же день. Даже не дошла до остановки. Догнал и, нагло хватая пониже талии, притянул к себе.

– Что ты делаешь?– напугано уставилась на него, отталкивая.

– В каком смысле? – не менее удивлённо вытаращился он на меня.

– Я думала, вы с Матвеем все прояснили, и ты…