Высшая школа Хаоса. Пленник света

Например, Лесси вчера принесла сплетню о том, что даже сам император заинтересовался тем, что творится между двумя домами. Α это не сулило ничего хорошего ни тем, ни другим. Я не понимала, зачем все это. Я жива и меня бы больше поддержало присутствие родных рядом, а они боролись непонятно где с ветряными мельницами. Но кто же меня спрашивал?

— Лесс, — спросила я, едва окрепла настолько, чтобы вести светские беседы. — Скажи, что у тебя с Констером.

— Все как ты сказала, — подруга пожала плечами. — Я очень быстро перестала для него существовать. Но может быть, все еще наладится. Он очень сейчас занят, да и твоя мама постоянно рядом. Α я не та девушка, которую уместно представить родителям.

Не наладится. Я это знала и не в маме дело, но не стала Лесси расстраивать еще сильнее.

— Прости, — вздохнула я.

— Тебе не за что просить прощения. Ты меня предупреждала. Только когда мы оказались здесь, рядом с твоей кроватью я поняла, что он никогда не покажет своим родным, что знаком со мной не только, как с твоей подругой. Небрежное «Привет» — это все, чего я оказалась достойна.

— Мне действительно жаль, Лесс, — сказала я. — Увы, но Констер такой.

— Ладно, забудем. Главное, что с тобой все будет хорошо. Εще пара дней и тебя обещают выпустить гулять. Я, правда, даже не смогла как следует погоревать о разбитом сердце, слишком переживала за тебя.

Этим вечером Констер заглянул лишь на пяти минут, чтобы уточнить, как у меня дела. Лесси убежала готовиться к какому-то очень важному докладу, а мама и папа были заняты войной и забыли про свою изнывающую от безделья дочь. Я впервые смогла нормально принять душ, и рассмотреть себя в зеркало. Я похудела просто неимоверно. Остались только кожа да кости, но синяки сошли, а переломанные кости срослись.

Лицо бледнее, чем нужно и синяки под глазами, но зато я снова могла ходить, дышать, разговаривать и скоро мой плен закончится, меня отпустят на волю. Я ждала этого дня с таким нетерпением, что была близка к тому, чтобы попросить у Лесси принести мне нож и делать зарубки на спинке своей кровати, отсчитывая дни. Я чувствовала себя вполне сносно и поэтoму изнывала от скуки. Единственным напоминанием о произошедшем была усталость и слабость, которая не давала мне вести активный образ жизни и заставляла спать по три раза на дню.

Я забралась в кровать, натянула одеяло и вознамерилась дочитать, наконец, книжку, которую я мусолила уже несколько недель. Сначала было так тяжело сосредоточиться, что я с трудом одолевала пару страниц в день. А сейчас мне осталось совсем чуть-чуть. Но едва я открыла обложку, за окном раздалось скрябаканье. Я испуганно подскочила и тут же снова плюхнулась на кровать. Все же до сих пoр была слишком слаба. Ходить и скакать по палате это все же очень разные виды деятельности. Ходить я могла, а вот скакать получилось не очень. Я хотела заорать, но страх парализовал и пока, я пыталась раздышаться скрипнула ставня и в палате показалась взъерошенная голова Кристиана.

— Пожалуйста, только не кричи, — попросил парень и я, сглотнув, осторожно кивнула. Он меня чуть не убил, а я снова ему верила. — Вот и хорошо, — заметил Кристиан и перемахнул через подоконник. Тоже, надо сказать, не слишком бодро. Видимо не одна я долго восстанавливалась.

Не скрою, после всего случившегося я его боялась. Но в то же время была рада видеть и готова выслушать. Меня всегда болезненно к нему тянуло. И сейчас в голубых ангельских глазах я видела жадную тоску и понимала — эта жадная тоска по мне. Он скучал, и я бы скучала, если бы не боялась встретить и не провалялась в беспамятстве неизвестно сколько.

— Кат… это не я, — первое, что прoизнес Кристиан, делая шаг мне на встречу, я непроизвольно забралась на кровать и вжалась в спинку.

— Ты боишься меня, — печально уточнил он, больше не делая попыток приблизиться. — Все смотрят на меня, как на мстительное чудовище. Но это не так. Я не врал, когда говорил, что устал от войны.

— Так же как смотрели на Констера год назад, — не смогла удержаться я от едкой колкости. — А ведь он, даже не был рядом с Селест в момент ее гибели, в отличие от тебя.

— Тепеpь, я его понимаю чуть лучше. — Кристиан усмехнулся и присел на краешек кровати. Он вел себя со мной как с испуганным котенком. Почему-то от его ненавязчивой оcторожности сжалось сердце и на глаза навернулись слезы. Я очень хотела верить в егo невиновность.

— Я, правда, не желал тебя зла, Кат. И я не знаю, кто мог подстроить ту ловушку.

— Возможно, это был твой дядя? Он ведь знал про ресторан, — предположила я.

— Он не знал про тебя, — покачал головой Кристиан. — И не знал, когда я туда собираюсь. Он тут ни при чем.

— Меня ненавидит все ваше семейство. И ты ненавидел.

— После трагедии с Селест никто из наших не стал бы убивать тебя. Сделать жизнь невыносимой — да. Возможно, лишний раз попрекнуть, но не убивать. Мы слишком хорошо знаем, на что похоже горе.

— Так око за око…это же так по — вашему.

— Кат, я понимаю, что ты злишься…