Высшая сила

Окно президентского кабинета выходило на здание Арсенала, однако любоваться его архитектурными изысками времени не было.

Ночь насквозь пронизывал багровый свет кремлевских звезд. Они не просто горели, а полыхали. Яростно. Раздраженно. Возможно, это была всего лишь очередная фаза их активности. Возможно, Кремль что-то почувствовал и не хотел отдавать одно из своих сокровищ.

Шестера выпрыгнула из окна, изящно приземлилась на плиты и вскинула мордочку, наблюдая, как спускается ее друг.

Оказавшись внизу, Вездеход натянул веревку.

– Давайте Леху!

Кипяток совсем раскис. Он с трудом перевалился через подоконник и, спускаясь, пару раз был в шаге от того, чтобы сорваться. Ступив на плиты, Леха сделал несколько шагов, качаясь, как пьяный, и упал ничком.

Томский и Громов попытались привести Кипятка в чувство, но на этот раз все усилия оказались тщетными.

Последним соскользнул вниз Добровольский. Он поднял голову, глядя на окно. Раздался грохот рухнувшей под напором психов баррикады. А через секунду мощный взрыв выбросил из окна обломки президентского письменного стола, щепки и куски стекла. Вместе с клубами черного дыма по воздуху поплыли листы бумаги.

– Три гранаты, – хмыкнул Макс. – Последние. Но для друзей ничего не жалко.

Под багровым светом звезд в разных уголках Кремля бродили его коренные обитатели. Похоже было на то, что слепцы утратили контроль над чудиками, и те просто слоняются без всякой цели, однако сталкиваться пусть даже и с дезориентированными психами Томскому не хотелось. Он взвалил обмякшее тело Лехи себе на плечо.

– Громов, как быстрее добраться до Первой Безымянной?

– Туда. Через Тайницкий сад… Евтите беси… Да иду я уже, иду! Беси…

Добровольский схватил Данилу за плечо и сильно встряхнул.

– Тайницкий так Тайницкий. Пошли. Хватит пялиться на звезды! Эй, Громов!

Данила посмотрел на Макса.

– Да. Пялиться не стоит… Уже не стоит…

Данила без видимой охоты, по-стариковски шаркая ногами, направился в указанном им самим направлении.

На пути к саду мимо прошли два психа. Они, задрав головы, смотрели на звезды и были так увлечены этим занятием, что не заметили бы группу Томского, однако Громов вдруг бросился им наперерез.

– Нон ултра аудеас серпенс каллидисиме десипере! Нон ултра…

Данила упал. Подножку ему ловко и очень вовремя подставил Макс.

– Нон ултра, – захныкал Данила, протягивая руки к уходящим чудикам. – Каллидисиме…

Макс отобрал у него «калаш», помог подняться и, толкая в спину, погнал перед собой.

Тайницкий сад мог соперничать по высоте кустарников и выросших без помощи человека деревьев с хорошим лесом. Тропинки с трудом угадывались из-за проросшей в щелях между плитками травы.

Но вскоре чаща неожиданно расступилась, и все увидели фонтан. Опутанный стеблями ползучих растений бронзовый павлин словно пытался вырваться из пут.

Томский положил Леху на землю, а сам сел на парапет фонтана, чтобы передохнуть. Громов присел рядом.

– Счастья вольная птица. Говорили, если положить монету под раковину, на которой стоит эта птица, потереть лежащую возле нее ветку и загадать желание, оно обязательно сбудется. У вас есть заветное желание, Томский?

– Есть. Выбраться отсюда. Только вот монетки у меня нет.

– Монетки…

Данила вдруг вскочил, сорвал противогаз, уперся руками в парапет. Его стошнило прямо в фонтан бурой жижей. Отплевываясь и отфыркиваясь, он быстро заговорил:

– Желания. Желания. Они сбудутся… Все. Мое, по крайней мере, точно…

– А какое ваше? – неизвестно зачем спросил Толик.

– Мое? – Данила ухмыльнулся, вытер рукавом мокрый подбородок. – Ты останешься здесь, с нами!

Громов вдруг прыгнул на Толика, схватил его за горло и повалил.

– Никто не уйдет отсюда безнаказанно!

От неожиданности и неизвестно откуда появившейся у Данилы силы Томский на некоторое время утратил способность сопротивляться. Из-под павлина толчками, с нарастающим напором потекла розовая с черными прожилками жижа. Биомасса начала заполнять фонтан и уже бурлила в нескольких сантиметрах от головы Толика, а он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Голова гудела от множества голосов, призывающих присоединиться к ним, зрение померкло. Томский видел только глаза Данилы. Две звезды, плавающие в ночи, в которую он проваливался.

Когда, казалось, все уже закончилось, звезды вдруг погасли. Кто-то, кого Толик не видел, помог ему подняться. Это был Добровольский.

Зовущие голоса не стихали, но зрение постепенно вернулось. Биомасса уже переливалась через край парапета и стремительно растекалась между кустами и деревьями Тайницкого сада.

Кипятка и Громова отнесли от фонтана как можно дальше, однако биомасса очень скоро грозила добраться и в самые дальние уголки сада.

– Томский, как вы? – поинтересовался Макс. – Если бы я не вырубил Громова, плавать бы вам в фонтане. Идти можете? До Первой Безымянной рукой подать. Леху я потащу сам.

– А Данилу?

– Похоже, помощь ему уже не нужна…

– Томский… Толик…

Звал Анатолия Громов. Говорил он с трудом. Изо рта его безостановочно лилась розовая жижа, смешанная с кровью. Томский подошел к Даниле, присел на корточки.